Он не любит меня

— Как бы то ни было, мужик, она выполнила свою задачу. Я выполнил ее, очевидно. Никаких обид.

За исключением девушки, которую я прижал к двери после того, как трахнул другую цыпочку пять минут назад. Девушку, которую я заставил поверить, что она слишком грязная, чтобы я ее трахал, чтобы хотел. Ту, которая поняла, что я только что сделал, прежде чем постучала в дверь.

Единственное, о чем я могу думать после этой встречи, это мягкость ее кожи. То, какая она была на вкус. То, как она ощущалась в моих объятиях, но затем нежданная мысль проникает в мой разум, как молот.

Какой-то придурок коснулся ее.

Без ее разрешения.

Он или они причинили ей боль.

Мои руки сжимаются в кулаки, просто думая об этом. Мне должно быть все равно. Руби — не моя проблема. Она никогда не была такой. Но потом я думаю о своих кошмарах, в которых участвует девушка. Девушка, которую я считал реальной, но все, что видел, когда смотрел в ее глаза, — это тени чего-то, чего я не знаю. Чего-то не хватало. Большой части пазла.

И Руби, каким-то образом, оказывается недостающим элементом.

РУБИ

Тайлер не задавал мне вопросов о том, почему я хочу уйти. Думаю, он решил, что мне некомфортно, хотя, возможно, он и не возражал, поскольку мой уход сопровождался дополнительным бонусом в виде отсутствия необходимости нянчиться со мной. Он мог высадить меня и быть свободным делать то, что он делает. Курить или пить с друзьями или даже трахаться в ванной. Я заметила, что некоторые дети, которые посещают школу Вэст Лейка, не такие уж звезды, какими родители, должно быть, их считают. Я видела, как они нюхали, курили и даже глотали таблетки. Они такие же плохие, а то и хуже, чем дети в Вэст Парке. По крайней мере, дети там знают, к чему может привести употребление наркотиков, и либо продают их ради прибыли (детям в этой части города), либо используют их, чтобы забыть о дерьмовой жизни, которую им дали. Довольно иронично, что эти снобы думают, что им так плохо с их шикарными домами, машинами и роскошным образом жизни.

Мысль о том, как Кай загнал меня в угол в ванной, проносится у меня в голове. То, как он трогал меня. То, как его губы ощущались на моей шее. Он не скрывал, что был возбужден. Его твердая длина, прижатая к моему бедру, была доказательством того, что он не считает меня такой грязной и уродливой, как он утверждает.

Меня зацепило то, что он сказал о приемных отцах, и его обвинение в том, что я, должно быть, хочу, чтобы они делали со мной. Он понятия не имеет, через что я прошла. Такой человек, как он, никогда не поймет. Все, что я могла сделать, это извлечь уроки из своего опыта. В какой-то момент я хотела вернуться, чтобы помочь другим, насколько это возможно, когда мне исполнится восемнадцать. Я не знала, как именно, но я поняла, что это будет невозможно.

Как бы я ни находила Кая привлекательным сейчас, когда мы стали старше, он, очевидно, не видит меня так же, как в детстве. Он видит во мне угрозу по какой-то причине. Может, ему нравится играть с людьми, которых он считает ниже себя. То, как он отверг ту девушку по имени Рокси, было достаточным доказательством того, что он думает о девушках. Он игрок.

Как бы мне ни нравился или ни нравится Кай, мне нужно убедиться, что я не влюблюсь в него. Я не из тех, кто лжет себе и говорит, что не хочет, чтобы он меня целовал, потому что я действительно хочу. Я хочу этого больше, чем считала возможным. Я ревновала, что он трахает кого-то другого. Он видел это в моих глазах, и для такого парня, как Кай, опасно знать, что ты хочешь его. Так можно потерять себя и стать уязвимой. А у меня нет такой роскоши, чтобы показывать уязвимость.

Когда я прихожу домой, я смотрю на серые стены своей спальни. Я сижу в шкафу после душа и смотрю на пустую кровать. Луна проливает свой свет на комнату. Тени от деревьев на стене дома создают впечатление, что стены приближаются.

Я должна чувствовать себя здесь в безопасности, но эта комната чужая. Я могу кричать, вопить, плакать, и никто не поймет или не будет заботиться. Они отправят меня к ближайшему психотерапевту, как это было раньше, когда они понимали, что дом, в который меня отправили, не подходит из-за людей в нем. Один дом, затем другой, как бесконечный цикл. Они отправили меня в клинику, которая предлагает бесплатное психическое здоровье для детей, переживших травму. Ничего из этого не помогло.

Итак, я прячусь. Я скрываю воспоминания, как могу. Я скрываю боль, слезы и крики, запирая их в моей голове. Они как живая, дышащая болезнь, оставленная людьми, которые их создали.

Как и каждую ночь, я жду. Я жду, чтобы уснуть, думая о лучшей жизни. Жизни, где не было бы маленькой девочки или мальчика, которые ложились бы спать голодными или холодными. Больными или напуганными, боящимися монстров, которые, как они уверены, придут за ними, когда они будут засыпать. Вот о чем я всегда мечтала, когда закрывала глаза каждую ночь с самого детства, надеясь на лучшую жизнь, где я могла бы создавать прекрасные воспоминания.