Он не отступит

А там и преподаватель приходит. И последней мыслью, прежде чем я погружаюсь в лекцию, становится странная окутывающая уверенность – Дикий так ответил отчасти потому, что почувствовал моё желание отменить наши планы. Заметил, как я мялась перед Андреем и каким, наверное, полным ужаса и сочувствия взглядом смотрела на него. У меня ведь действительно тогда было стойкое желание отгородиться от Дикого. Я ведь почти даже испугалась от идеи быть с ним в таком месте, как тюрьма, целую ночь. Даже больше, учитывая вечер, когда нас «арестуют», и утро, в которое «отпустят».

А теперь, когда он вполне по-человечески ответил и намекнул, что есть причина… Теперь помимо желания пойти навстречу сестрёнке появляется и любопытство. Возможно, я об этом пожалею, но всё-таки пойду. Тайна Дикого и неадекватно покоряющихся ему однокурсников всё же интригует.

******

В момент, когда нас с Диким уже ведут в тюрьму, для правдоподобности надев наручники; меня вдруг осеняет. Если знакомый его знакомого способен провести нас в полицейскую часть и позаботиться о том, чтобы всё прошло благополучно – разве у него не хватило бы полномочий самому найти нужное дело в спокойной обстановке и просто передать его нам?..

К чему этот спектакль? Бросаю взгляд на Дикого – он держится уверенно, будто тут под контролем всё и движется по плану. Но от этого мне ничуть не легче. Не факт, что его план максимально безвреден для меня. Не слишком ли бездумно я подписалась на эту авантюру?

Причём сворачивать уже поздно. Нас уже слегка заталкивают в камеру и закрывают её. Как-то слишком серьёзно всё проходит и даже устрашающе. У меня сердце ускоряет темп, и я только могу, что успокаивать себя воспоминаниями, как при «задержании» этот важный дядечка переговаривался с Диким вполне позитивно и миролюбиво. Они вспоминали общего знакомого и проговаривали нюансы. Так что всё это задержание не взаправду и скоро закончится – хоть и напрягает, конечно. Постараюсь абстрагироваться.

Бросаю взгляд на Дикого. Он непривычно одет. В широкой коричневой толстовке, которая ему, кстати, идёт. Уютная она какая-то, что, как ни странно, немного успокаивает. Дикий сейчас не кажется таким опасным, как обычно.

Я тоже надела оверсайзный худи – на всякий случай, хотя мне дали распоряжение только насчёт удобной одежды. Джинсы, кроссовки.

Увлечённо слежу за происходящим в полицейской части, лишь бы подавить в себе порыв спросить Дикого, неужели нельзя было, чтобы тот человек сам взял нужное дело и отдал его мне. Наверное, если мы пошли по сложному пути, тому есть причины. Я надеюсь…

А если даже нет – смысла спрашивать тоже уже мало. Раньше надо было голову включать. Теперь такие вопросы могут только провоцировать Дикого вести себя нагло.

Поэтому я просто оглядываю обстановку, сидя на краешке кровати. Она, кстати, двойная, как в поездах. Верхнее и нижнее место. Дикий располагается рядом и смотрит на меня. Чувствую это всей кожей, которую аж жжёт от этого слегка. Но упорно не реагирую, прикидывая, где тут в этой части лежат архивы с делами. Дикий вроде бы точно узнал, ему сказали, но всё равно ищу сама. Тем более что уже есть догадка – там, за стеклом, много шкафчиков с папками. Правда, это всё точно запрут и на сигнализацию поставят, но раз этот вопрос решён, то ладно. Не буду даже заморачиваться мыслями о том, как туда попасть.

– Ты как? – неожиданно спрашивает Дикий.

Будто даже участливо спрашивает причём, что слишком уж внезапно. Ему есть дело до того, что мне здесь некомфортно?

Бросаю на него взгляд – Дикий ждёт ответа. И взгляд у него почти тёплый. До непривычности.

– Нормально, – тогда почти расслабляюсь я. Наверное, в нашем заточении и вправду есть смысл, и иначе было нельзя. – А ты?

Последнее вырывается само. И, судя по усмешке Дикого, звучит скорее нелепо. Даже странно, что я об этом спросила, типа ему тут может быть боязно или неприятно?

Я вообще сомневаюсь, что Дикому знакомы какие-либо слабости. Он, может, максимально в своей среде сейчас, да и под контролём у него всё. Это я тут до успокаиваюсь, то снова нервничаю.

Он неожиданно оказывается гораздо ближе, чем сидел. Наклоняется ко мне, и я ухом чувствую его тёплое дыхание, от которого мурашки по коже и дрожь лёгкая.

– Пока сидим тихо, – шепчет мне на ухо и без того очевидную информацию. Сбивающие с толку у него действия… У меня аж лицо слегка покалывает от излишка прилившей к нему крови. – После одиннадцати сваливать начнут.

Сердце быстро-быстро стучит, когда я, слегка отодвигаясь, смотрю на Дикого. Пытаюсь понять, он это вот всё мне прошептал, потому что повод нашёл типа тайно мне важную информацию передать, или и вправду думал, что я с напряга забыла?

Зелёные глаза темнее кажутся. Какой всё-таки глубокий цвет…

Сглатываю и отодвигаюсь ещё сильнее. И наплевать, что заметно. Спешу заговорить, чтобы сбить всю эту скорее напряжную и даже слегка накалённую атмосферу: