Он невероятен

Разговор получился не таким сладким, как ей представлялось. Было больно. Было страшно. Ведь Кэйт понимала, что теперь она ступает туда, где больше не сможет сама распоряжаться своей жизнью. В окружении слуг, подчиняющихся Джейсону, и самого Джейсона, который теперь сможет сделать с ней всё, что угодно и не понести за это никакого наказания. Но рядом с Себастьяном. К горлу подкатил ком. Она очень надеялась, что этот факт перевесит всё остальное.

И Кэтрин судорожно продолжала цепляться за эту мысль, пока священник совершал обряд поспешного бракосочетания, пока она говорила «да», и когда Джейсон надевал обручальное кольцо ей на палец. Он был холоден, и они почти не говорили. Его взгляд не выражал презрения в её в адрес, да и вообще ничего не выражал. Затишье перед надвигающимся штормом? Кэтрин старалась не думать об этом.

Всё было лживым – абсолютно лживым, она знала точно. Всё, начиная с клятвы любить и почитать, и, заканчивая обещанием, быть вместе и поддерживать друг друга в горе и радости. В чем она не сомневалась, так это в одном – её новоявленный муж не только не поддержит её в горе, но и усугубит его всеми возможными способами, а потом ещё и выпьет за это. Ну, чтобы уж наверняка.

- Вообще-то это можно рассматривать, как частичную победу,- голос Лины вывел Кэтрин из задумчивости и нарушил тишину, царившую в комнате.

Кэйт слабо улыбнулась и, чувствуя невероятную усталость, подняла глаза на подругу.

- Вообще-то это,- она помахала рукой, демонстрируя золотое обручальное кольцо,- можно рассматривать как бескомпромиссное фиаско.

- Ты сможешь быть с Себастьяном постоянно. Почему бы не думать об этом?

- Потому что следом за этим меня преследует мысль о том, что мой сын будет расти, наблюдая, как Джейсон у него на глазах стирает меня в порошок.

- Ты не позволишь ему.

- Боюсь, что даже меня может когда-то не хватить на постоянное сопротивление.

Лина села рядом с Кэтрин и заставила её взглянуть на себя.

- Кэт, всё возвращается на свои круги. Ведь два года назад вы собирались сбежать от всего мира и пожениться. Ты ждала ребёнка. Теперь вы женаты, у вас растет сын и вам, в силу обстоятельств, придется на некоторое время уединиться от всего мира.

Губы Кэтрин дрогнули. Она закрыла глаза, но слезинки всё равно соскользнули из-под плотно прикрытых век вниз, оставляя на щеках мокрые следы.

- Мы никогда не собирались жениться,- прошептала она негромко. – И никогда об этом не говорили. И, когда я согласилась бросить всё ради него, я ещё не знала, что жду ребенка. Я не знала, что всё это превратиться в чертов замкнутый круг! Я не думала, что он изменит мне. Я… только хотела избежать невыносимости той жизни, которую навязывала мне мама. Но я устала. Я ошибалась. И я не уверена, хватит ли у меня сил расплачиваться за это до конца моей жизни,- её голос сорвался. Кэйт прижала ладони к губам, чтобы заглушить рыдания.

- Кэт,- выдохнула Лина, не в силах смотреть на то, как страдает подруга. Она обняла её, пытаясь хоть как-то утешить, но понимала, что помочь ей сможет только время. Так уже было однажды. Будет ли так и сейчас?

Вена. 1819 год.

Её разбудил звук закрывающейся двери соседней спальни. А через несколько мгновений послышались приглушенные рыдания. С ужасом понимая, что это вернулась Кэтрин – а, значит, что-то не так – Лина окончательно проснулась, и, поспешно скатившись с кровати, юркнула в коридор, не в силах слушать эти раздирающие душу звуки.

Девушка осторожно открыла дверь спальни, боясь задеть подругу, если та вдруг сидела около двери, и обнаружила Кэтрин, сжавшуюся в клубочек на полу у кровати. Она так и сидела, не раздевшись, в легком дорожном платье, опираясь спиной на постель и прижимая руки к животу.

- Кэт.

Лина даже спрашивать боялась. Кэйт никак не среагировала на её голос. Даже не подняла глаз.

- Кэт,- Лина, осторожно ступая, подошла ближе. – Вставай, тебе нельзя сидеть на полу, ты можешь навредить ребенку.

Кэйт замерла, и, вздрогнув, словно только сейчас поняла, что она не одна, подняла с колен мокрое лицо.

- Пожалуйста, не надо…- она судорожно всхлипнула,- о ребенке.