Он, она, дракон и трон

Напряженно вслушиваюсь в совсем не тихий шепот, пытаясь понять, куда меня опять занесло с моей фантазией?

— Тааак… вы поможете мне с ночлегом? — протягиваю, обращая на себя внимание.

— Завтра Тот Самый День… — абсолютно игнорируя моё присутствие, вновь начинают шушукаться селяне.

— Дочь Луки как раз этой ночью топиться собралась…

— Удержите её. Ещё пригодится…

— Ты думаешь…

— Точ-но… — и все селяне вновь одновременно переводят взгляд на меня.

Тттааааааак… что-то мне это не нравится!

— С ночлегом, говоришь, помочь? — селянин-бородач медленно подходит ко мне и аккуратно простирает ко мне руки, словно общаясь с диким зверем, — Мы поможем…

— Поможем, поможем! — начинает звучать со всех сторон…

— Яс-нень-ко… — протягиваю озадаченно.

По-хорошему — надо прям сейчас валить отсюда. Но я понятия не имею, сколько ещё пробуду в этом странном сне, так что необходимо, как минимум, едой запастись и выведать хоть какую-то информацию у местных — что это вообще за место такое? И нет, я не слепая и вижу — селяне что-то замышляют. Но именно тот факт, что я это вижу, и позволяет мне сейчас идти вместе с ними. Я наготове. И жду подвоха.

Было бы слишком неосмотрительно с моей стороны встать в позу и заявить: «я вижу — у вас есть коварный план»! Тем самым я бы тут же настроила против себя всех жителей деревни.

А пока у меня есть время и возможность разузнать всё, так сказать, изнутри — потому изображаю тупую доверчивость на лице и позволяю бородатому дяде увести себя в центр деревни.

— Я хочу кушать, — закидываю пробный камень.

— Кушать? Конечно-конечно! — бородач селянин машет рукой тучной селянке, и та убегает, причитая, куда-то в сторону, — Сейчас всё будет готово!

Так, хорошо. Теперь я по крайней мере знаю, что в ближайшие пару часов меня убивать не будут.

На меня даже еду потратят.

Это воодушевляет…

— И переодеться. У меня нет с собой никакой одежды, — закидываю второй камень.

— Уууу! Бедняжка! — протягивает бородач, качая головой, — Сейчас найдём для тебя что-нибудь! — и он даёт какой-то знак очередной селянке.

У той при этом совсем нет энтузиазма на лице, но она послушно отделяется от группы и уходит по поручению.

Ага… им даже одежду на меня не жалко.

Тоже хороший знак.

Но расслабляться рано!

— А куда вы меня ведёте? — интересуюсь осторожно.

— Помыться тебе надо, красна-девица! — тут же находится бородач.

— Да я, вроде, не грязная, — замечаю, опуская взгляд на свою ночнушку.

— И платье своё странное постирать, — продолжает бородач, уже почти волоча меня в сторону одного из строений.

— А зачем? Его ж можно просто выкинуть, — удивляюсь, всё же позволяя ему втолкнуть меня в… о! Баня!

— Мойся, девица! — растягивает широкую улыбку бородач, вставая в дверном проёме, — А после — мы накормим тебя, как полагается дружелюбным хозяевам! — и он закрывает двери, игнорируя моё неоднозначное спасибо; а, отходя от избы, произносит совсем другим голосом, — Выкинуть! Ишь, чего захотела! Как будто у нас тут хлопковые поля повсюду, да пушистое зверьё в пролеске только и делает, что размножается!

Сказать ему, что ли, что тут слышимость отличная?..

А, ладно, промолчу.

То, что мне тут не так уж и рады — я уже поняла. Понять бы ещё причину, по которой меня продолжают ублажать — несмотря на отношение селян к моей никому неизвестной персоне…

Приоткрываю дверь внутрь и удивленно смотрю на довольно просторное помещение, сплошь заполненное паром. Это сколько дров нужно было использовать, чтобы прогреть такие хоромы?..

Неожиданно дверь в предбанник вновь открывается. Смотрю на пятерых баб, закатывающих рукава белых рубах и сосредоточенно глядящих на меня…

— Вы же не… — протягиваю осторожно.

— Раздевайся… красна-девица, — угрожающе предлагает одна из баб, делая ко мне шаг.

Решаю, что моя ночнушка не стоит того, чтобы ссориться с этими милыми леди.

— Что это на ней? Что за тряпка узорчатая? — удивленно уставляются на мои кружевные шортики все пятеро женщин.

— Это такие панталоны… — пытаюсь пояснить, но провоцирую ещё большее удивление, — подштанники, — продолжаю попытки обозначить элемент одежды, но вызываю уже откровенное недоумение, — нижнее бельё!!!

— Снимай, короче! — командует первая баба, хмурясь, — Мы тебя сейчас мыть будем!

Звучит прям страшно. Радует только одно: кажется, они действительно собрались меня мыть, а не убивать.

Бороться с ними — совершенно точно бесполезно, так что проще позволить им сделать это.

Снимаю с себя остатки одежды и позволяю утащить себя в баню.

— Вашу ж мать! Это кожа моя, а не грязь! — верещу, спустя пять минут мучений, когда понимаю, что с меня пытаются соскоблить всё. В смысле — буквально всё!

— Молчи, девк… красна-девица! — причитает одна из баб, продолжая издеваться над моим телом; остальные четверо удерживают меня на месте, — Мы для тебя же стараемся!

— Да кому я нужна буду с оголённым мясом на руках?!?! — продолжаю отбиваться изо всех сил.

— Плюнь на это, Забава! Всю грязь не вычистишь! На ноги переходи! — советует вторая «помощница», и та, что была названа Забавой, начинает уничтожать мои ноги — с ещё большим энтузиазмом…