Он, она и любовь

Желваки на лице Генриха Яновича, заходили ходуном, и он зашипел:

— Как знаете!.. Но запомните, милая Сонечка, в университет, вы тоже не поступите! Я приложу все усилия, для этого!

— Вы мерзкий лицемер! Я ненавижу вас!

Зло, сверкнув глазами, Фишман прорычал:

— Всего вам хорошего, милая Сонечка!

Когда он покинул дом, меня всю трясло. Медленно, поднявшись, я поплелась в свою комнату. Едва, закрыла дверь, как в спальню влетел Алекс.

— Я видел машину Фишмана! Зачем он приезжал?

Комок подступил к горлу, и я заплакала.

— Что он сказал тебе?

Я, не поднимая головы, тихо ответила:

— Сообщил, что Егор Константинович переписал завещание…

— И, что?..

Я утёрла слёзы и сказала:

— Условие, при котором я получу наследство — замужество!.. Я должна выйти за Фишмана!

Я подняла глаза на Алекса. Он, стиснув зубы, смотрел на меня.

— Нагадил, напоследок! — прошипел Саша.

Мужчина подошёл ко мне и обнял. В уютных, теплых объятиях, я успокоилась и, расслабившись, уткнулась носом в белую футболку.

— Не бойся! Я тебя не брошу! — прошептал Алекс и поцеловал меня в макушку.

Глава 12

Алекс

К началу операции я опоздал, она шла уже почти час. Мед. сестра доложила, что длиться она будет, минимум, три часа.

— Спуститесь в фойе! Вам, обязательно сообщат результат!

Промаявшись довольно долго, наконец, увидел лечащего врача, который со скорбным лицом, направлялся в мою сторону.

— Александр Максимович, мне очень жаль, сообщать вам неприятные известия… Егор Константинович скончался… Остановка сердца… Врачи сделали, что смогли… Простите…

— Вы же утверждали, что операция пройдёт успешно! Что пошло не так?

— Простите… Я не Господь Бог, не могу предугадывать исход операции… После вскрытия, патологоанатом поставит точный диагноз…

Мужчина, стараясь не смотреть мне в глаза, добавил:

— Вам необходимо доплатить за нахождение Егора Константиновича, в клинике.

Даже не стал спорить.

— Где это можно сделать?

Доктор вручил мне бумаги и попросил девушку из мед. персонала проводить меня в кассу. Пока шёл, позвонил Соне и сообщил о смерти деда.

Когда я покинул клинику, Антон уже ждал меня. «Нужно поменять водительское удостоверение международного образца, на российское, и самому водить машину. Хотя, можно и с этим удостоверением сесть за руль, но я, всё же, хочу получить российское», — подумал я. «У меня двойное гражданство, надеюсь, сложностей не должно возникнуть».

Подъезжая к особняку, увидел, выезжающий из ворот, джип Фишмана. «Какого чёрта? Что он тут делал?» Выскочив из автомобиля, направился в комнату Сони. Она, потерянная, стояла возле кровати и, увидев меня, разрыдалась.

— Я видел машину Фишмана! Зачем он приезжал?

Девушка не могла вымолвить ни слова.

— Что он сказал тебе? — не унимался я.

— Сообщил, что Егор Константинович переписал завещание… — едва слышно, прошептала она.

— И, что?..

Соня утёрла слёзы и сказала:

— Условие, при котором я получу наследство — замужество!.. Я должна выйти за Фишмана!

Злость вскипала во мне.

— Нагадил, напоследок!

Я притянул девушку к себе и добавил, целуя Соню в макушку:

— Не бойся! Я тебя не брошу!

Она уткнулась носиком в мою футболку, и я сильнее прижал её к себе. Мы долго так стояли. Отпускать Соню, совсем, не хотелось.

— Ты ужинала? — спросил я.

— Я и не обедала, — сказала девушка. — После отъезда Фишмана, совсем ничего не хочется.

Я отпрянул от неё и скомандовал:

— Успокаивайся! Прими душ и спускайся в столовую, поужинаем! А я, пока, отцу позвоню!

Спустившись в гостиную, увидел плачущую Елену Ивановну.

— Как же так, Александр Максимович? Как же так?.. Говорили же, что Егор Константинович на поправку идёт?

— Врач сказал, что сердце остановилось!

— Господи!.. Горе-то, какое!.. Как же мы теперь?..

— Справимся!.. — уверенно сказал я и направился в свою комнату.

Я переоделся и набрал номер отца.

— Привет, папа…

— Привет… Что-то уныло как то, приветствуешь?

— Дед умер, сегодня… Сердце остановилось, во время операции…

— Прискорбно…

— Надеюсь, ты на похороны приедешь?

Отец, немного помолчал и ответил:

— Приеду!.. Когда похороны?

— Ещё не знаю. Завтра буду заниматься этим вопросом.

— Хорошо! Я сейчас же, закажу билет до Москвы!

— До встречи, папа!

Вернувшись в гостиную, обнаружил Соню. Она сидела на диване и, с грустью, смотрела на портрет моей матери, висевший над камином.

— Я помню, когда писали эту картину. Мне было тогда семь лет. Папа пригласил художника. Он писал портрет в саду, — поделился я воспоминаниями.

— Она такая и осталась!.. Нисколько не изменилась за эти годы! — добавила Соня.

Из столовой вышла Елена Ивановна и пригласила нас на ужин.

— Отец согласился приехать на похороны, — сообщил я Соне.

— Он один приедет? — поинтересовалась она.

— Наверно, с Шелли… Это папина жена. Хорошая женщина… Я уважаю её, она заменила мне мать…

После ужина, мы вернулись в гостиную и долго болтали, вспоминая разные моменты нашей жизни. Соня рассказывала про маму, а я делился воспоминаниями о своём детстве.

Когда дом опустел от прислуги, я повёл Соню в свою спальню.

— Я редко бывала в этой части дома, — задумчиво произнесла она.