Он, она и патроны

Положив трубку на аппарат, отставной полковник задумался, а потом набрал нужный номер и, несмотря на время — была только половина четвертого утра, — бодро представился:

— Русаков моя фамилия.

— Ты считаешь, я не знаю, как твоя фамилия, Владимир? — съязвил заместитель директора Службы внешней разведки генерал‑лейтенант Каманин. — Хотя в такое время суток, знаешь ли…

— Время как время, — пожал плечами Русаков. — Слушай сюда, Георгий. Мне только что звонил мой старинный иракский товарищ, проработавший всю сознательную жизнь в саддамовской разведке…

Собеседник слушал, не перебивая. Потом закряхтел:

— М‑да уж… Ты уверен, что ничего не пропустил?

— Уверен, Георгий. Мы не те люди, которые что‑то пропускают. Уверен, что это не дезинформация. Как‑то тупо, согласись. Любой адрес в наше время легко проверяется. Доложи Володарскому — нет смысла ждать утра. Стоит ли информировать немцев и французов? Дело ваше, но я бы не стал. Толку будет мало, все равно упустят. И не надо брать нахрапом этот особняк — лучше последить. Не забываем про «европеоидов», с которыми контактируют террористы. Кто они? Публика явно респектабельная.

— Ладно, не учи отца… — проворчал Каманин. — Спасибо, Владимир, информация действительно важная.

Ждать утра генерал‑лейтенант не стал — сразу же перезвонил генерал‑полковнику Володарскому Александру Михайловичу — начальнику Главного управления противодействия террору. Тот не стал ворчать — информация заслуживала внимания. Четыре дня назад качественно тряхнуло юг Франции. Ответственность за теракт взяли на себя боевики Исламского государства (кто бы сомневался). Погибли пять граждан России. Еще одна женщина — в числе пострадавших. Французские спецслужбы — ни бе ни ме. Но это нормально, у европейцев своеобразная тактика борьбы с радикальными исламистами: сидеть и ждать, пока у тех смертники закончатся. Сразу после теракта Володарского и Каманина вызвали в Администрацию Президента, поставили задачу: заняться поиском террористической группы и ее уничтожением. Контактировать ли с европейскими коллегами — на усмотрение. Имеется подозрение, что именно в этой группе провалился ценный агент российской разведки, тело которого впоследствии нашли в лагере беженцев на границе Греции и Македонии. Если это так, то дело серьезное, террористов надо выслеживать и уничтожать. В тот же день подключили всех агентов, но полезной информации так и не дождались.

— Ты уверен, Георгий Алексеевич, что мы не играем в «испорченный телефон»? — проворчал Володарский.

— Не думаю, Александр Михайлович, информация вполне конкретная. Следующий теракт произойдет предположительно в Испании — город Сан‑Муринос. Хотя и необязательно…

— Черт, и почему мы должны этим заниматься? — Генерал‑полковник не скрывал раздражения.

— Европейцы все запорют, — резонно заметил Каманин. — А где у них следующая акция — мы не знаем. Может, в Эрмитаже, может, под стенами древнего Кремля… Не буду объяснять тебе, Александр Михайлович, что скрывается под словом «Сайдулла».

— Да знаю я, что скрывается под этим словом… Хорошо, будем работать, Георгий Алексеевич.

В тот же ранний час генерал‑полковник Володарский связался с начальником отдела особых операций своего управления — полковником Синявиным. Ввод в курс дела занял не больше трех минут.

— Кто у нас в Европе, Михаил Евдокимович?

— Группа майора Корнилова выполняет работу во Франкфурте‑на‑Майне, — подумав, сообщил полковник. — Больше в этом районе — никого… Точно никого. Вы помните об их задании — нейтрализация некоего Гроссера, подозреваемого в финансировании шейха Намира, аффилированного с Исламским государством…

— Да, я помню. И как у них успехи?

— Успехи будут, Александр Михайлович.

— Серьезно? — удивился Володарский. — Превосходная новость, Михаил Евдокимович. Надеюсь, вы понимаете, что у нас в приоритете. К началу рабочего дня свяжитесь с Корниловым. Если есть возможность заморозить задание, пусть так и сделает. Гроссер — банкир, а эта публика, насколько знаю, бесследно не пропадает. Имеется мысль насчет «европеоидов», работающих с Сайдуллой? По мнению мальчишки Мансура, у них безупречное лондонское произношение.

— У Корнилова тоже безупречное лондонское произношение, — проворчал Синявин. — Не знаю, Александр Михайлович. Могу лишь предположить, что в дестабилизации мирового порядка заинтересованы не только строители мирового шариата, но и некоторые закулисные круги крупного европейского (или заокеанского) бизнеса. Как вам зловещий кружок гениев мирового злодейства — банкиров, спецслужб, военных и им подобных? Эдакое теневое мировое правительство, заключившее временную сделку с исламистами — назовем этот кружок «капитулом»…

— Тьфу на тебя! — буркнул Володарский и повесил трубку.