Он, она и патроны

— Думаю, не знаете, — усмехнулся Андрей. — Это целый пласт культуры, требующий глубоких исследований. А что касается данной парочки — они могут быть украинцами, белорусами, жителями Прибалтики, Казахстана, Средней Азии… Еще по глоточку, Нора?

— Давайте, — кивнула она, подвигая бокал. — Как у вас говорят? «С волками жить…»

— Некорректно, — упрекнул ее Андрей. — Мы не пьем с вами литрами деревенский самогон…

— Добрый вечер, — поздоровался по‑английски улыбчивый полный мужчина в очках. Он тоже был одет небрежно (но эта небрежность стоила дорого). Кавалер был с миловидной дамой — оба не юные, за сорок. Они устроились за соседним столиком.

— И вам добрый вечер, — отозвался Андрей.

— О, не будем вам мешать, — торопливо проговорил мужчина. — У вас, погляжу, романтический вечер… Я — Марио Фабиани, а это моя супруга Клаудиа, мы из Италии, из Милана. Путешествуем, так сказать, по недорогим местам…

— Йоганн Шульц, — любезно отозвался Андрей. — А это моя невеста Нора. Она из Америки, я из Аргентины, мы скоро поженимся.

— О, поздравляю! — Темпераментный итальянец едва не зааплодировал. — Тогда понимаю ваш выбор столь утонченного каталонского вина… Куда уж нам с нашим пивом! — Он раскатисто рассмеялся. Супруга улыбнулась, но уже как‑то кисловато, словно стеснялась своего импульсивного спутника. — А мы уже двадцать лет женаты, решили отметить эту дату небольшим европейским туром. Испания, Франция, Швейцария… Чем занимаетесь, если не секрет, Йоганн? Держите ранчо в бескрайней аргентинской сельве?

— Все прозаичнее, Марио, — ответил Андрей. — Торгую подержанными автомобилями — в основном американского производства. На одном из аукционов и встретил Нору — она подбирала себе надежный автомобиль.

— А подобрала надежного жениха! — подмигнул Норе Марио. — А я торгую подержанными картинами, держу небольшой аукционный дом в Милане. Ну, знаете, супрематисты, сюрреализм, абстрактная живопись — не Кандинский, конечно, хотя тоже попадаются любопытные экземпляры… Ну, не будем вам мешать, — спохватился он, когда супруга дернула его за рукав. — Приятного аппетита, господа!

Итальянцы мгновенно забыли об их существовании, пили пиво, трескали креветки. Марио, энергично жестикулируя, что‑то доказывал супруге. В итальянском Андрей был не силен.

— Давай‑ка, Нора, потише, на всякий случай. Не думаю, что они нас слышат, но все равно… — предупредил он и полез в нагрудный карман за телефоном, который начал неприятно вибрировать. — Слушаю, дядюшка Фридрих! — глянув на экран, громко проговорил Андрей.

— Так меня еще не называли, — удивился капитан Алексей Веприн. — Рад услышать твой жизнерадостный и слегка пьяный голос, командир. Надо полагать, ты в процессе.

— Да, дядюшка, у нас с Норой все в порядке. Вселились, сейчас ужинаем. Завтра поедем знакомиться с местными достопримечательностями. Курт говорил, что городок Рино‑Пуэрто очень даже симпатичен.

— Не знаю, кто такой Курт, но он тебя обманул, — проворчал Веприн. — Ровным счетом ничего выдающегося — мы уже проделали по нему променад. Мы на месте, командир. Затрапезная гостиница «Белла Грация» — в полукилометре от тебя, если в сторону города. Отчаянно отбиваем атаки проституток. В общем, ждем указаний. Привет американскому народу.

— Хорошо, дядюшка, я понял, спасибо. Передавай привет тете Марте.

Корнилов отключился и поднял глаза на Нору. Она смотрела как‑то странно — словно привлекала внимание к чему‑то за спиной. Екнуло сердце. Андрей начал медленно поворачиваться. За ближним столиком трещали, как две печатные машинки, итальянцы Фабиани. На другом конце террасы выясняла отношения русскоязычная пара. Людей в кафе прибыло — отель не пустовал.

— Резко не оборачивайся. — Нора улыбалась, но как‑то неубедительно. — Я никогда лично не видела Мансура, но, полагаю, это он… Набирает продукты, будет есть. Разлей вино.

И давно они, интересно, перешли на «ты»? Странное общение — то на русском, то на английском. Он взял бутылку, разлил остатки.

— Ну, давай же, дорогой жених! — Нора подняла бокал за тонкую ножку, прищурилась, словно целилась в него. — За что мы сегодня пьем?

— Как за что? — удивился Андрей. — За мир и понимание между народами. У тебя рука дрожит. Чокаемся осторожно, чтобы не разбить…

Он отпил из бокала и, откинувшись на спинку, осторожно повернул голову. Это реально был Мансур! Слава богу, он уже не вел себя как зомби. Смуглый молодой человек с интеллигентным смазливым личиком — он вышел из холла на террасу и нерешительно мялся у пустеющих лотков с едой. Что‑то наложил себе щипцами в тарелку, взял стакан с соком, поводил головой и пристроился недалеко от русскоговорящей (вернее, русскоругающейся) пары. Ел торопливо, опустив голову, ни на кого не смотрел. Едва ли в усатом очкарике на другом конце террасы он мог узнать офицера российского «Антитеррора» Николая.

— Это он? — спросила Нора.

— Он, — кивнул Андрей.

— Обычный парень… Он не выглядит зловещим арабом. Мансур может сойти за испанца, итальянца, израильтянина…