Он призвал меня

Из Университетского Бюро регистрации я попал в Полицейское управление, где мне вручили «официальное удостоверение о разрешении на проживание», после того, как «бюро регистрации» утвердило договор, заключенный мною с хозяином квартиры…

«Пжалста, пройдите теперь в «Трафик» (маленький магазин, где продают сигареты и марки - перев.) и купите там гербовые марки, затем снова вернитесь в кассу, а потом пойдете в учебную часть. Остальное я разъясню вам после. Пжалста!"

Контора была закрыта – и так я впервые очутился в знаменитом кафе «Томазелли», славу которого составляли избранная клиентура и соответствующие цены. Мне в глаза бросилось множество молодых людей, прихлебывавших кофе самых разных сортов: большой «коричневый», «Меланж», капуччино; маленький черный, турецкий. Сбитый с толку всем этим разнообразием, я принял решение: как можно пристальнее изучить в ближайшем будущем австрийский словарь.

Два последующих года я прожил в доме «Миссионеров священной крови», посреди прекрасного парка в квартале Айген, бывшем ранее резиденцией знаменитого на весь мир семейства певцов по фамилии Трапп, эмигрировавшей после прихода к власти нацистов в Америку. В этом фешенебельном квартале мне предстояло пережить ставшее для меня решающим божественное откровение.

ПРОЩАНИЕ С БОГОМ

Несмотря на то, что работа мне давалась легко и все шло прекрасно, я стал все больше запускать свою религиозную деятельность, и казалось, что именно это благополучие и моя хорошо «работавшая» до тех пор вера оказались причинами моего постепенного отчуждения от Бога.

Во всяком случае, у меня заглох всякий интерес к религиозным упражнениям, вызванный духовной сухостью, которая напала на меня в первое время моей работы в Университете. Тут даже и жизнь в духовной общине больше не помогала. И, так как, будучи гостем, я им ничем не был обязан, в конце концов я предпочел махнуть на все рукой и устроить свою жизнь по собственному усмотрению – без Бога.

Кто думает, что за таким решением рано или поздно должна последовать кара Господня, – ошибается; ибо Бог дает солнцу всходить над праведными и над неправедными. Мне не на что было пожаловаться, и я зажил еще беспечнее, чем раньше.

В этот период религиозного воздержания моя жизнь протекала главным образом в дискотеках, ночных кафе и на вечеринках, куда меня часто приглашали в качестве фокусника и заводилы. Там я познакомился с массой интересных людей и с еще большим количеством скучных; с людьми знаменитыми и незнаменитыми, с кинозвездами и светилами театрального мира. Свет стал для меня чем-то вроде разноцветной карусели, которая мелькала вокруг меня все быстрее и соблазнительнее; я же искренне радовался радушным приемам и своему дару веселить и радовать людей. И лишь в немногочисленные минуты затишья, когда передо мной вдруг всплывали былые мечты, у меня начиналось сердцебиение и какое-то предчувствие охватывало меня, которое говорило мне: «Смотри, Иорг, долго так продолжаться не может!"

В это время я преподавал закон Божий в старших классах музыкально-педагогической гимназии, проверял, в качестве младшего ассистента преподавателя, массу контрольных работ, сдал откладывавшиеся целыми неделями докторские экзамены и лелеял мысль переехать куда-нибудь из виллы Трапп, чтобы проводить свою личную жизнь без всякого надзора. К своему удивлению, я видел, что несмотря на отсутствие религиозной практики, я успешно проводил уроки религии, и ученики мне доверялись. Так к чему же, спрашивал я себя, менять свой образ жизни? Стать святым? – О'кей! – Но попозже.

ДЕНЬ В ТЮРЬМЕ

Было начало сентября. Часами моросил привычный для Зальцбурга мелкий дождь. На значительной скорости несясь домой на своем Рено 4, я попал в западню радара. Триста шиллингов штрафа и надменное поведение четырех молодых полицейских возмутило меня до того, что я просигнализировал о предстоящей западне первой же машине. И вдруг передо мною всплывают двое полицейских, которые требуют объяснения моего поступка и угрожают, что, «внося сумятицу» в уличное движение, я рискую получить предупреждение и даже быть выдворенным из страны.

Через три месяца мне на дом приходит бумага, в которой говорится, что из-за «необоснованного нахождения на проездной полосе» я, согласно 46 параграфу австрийских Правил уличного движения, подлежу уплате штрафа в размере 100 шиллингов либо, в случае отказа, помещению на 24 часа в тюрьму.

Меня и так уже давно занимал вопрос о том, как выглядит тюрьма изнутри, – и я решился на заключение. Однако мне нелегко было добиться своего права на тюремную камеру после того, как чиновники узнали о настоящем положении вещей, да вдобавок услышали, что я теолог. Им было крайне неловко, что «Его преподобие» пожелало попасть в тюрьму!