Он сделал все, что мог. «Я 11-17». Ответная операция

Субботин выехал дачным поездом. В вагоне было пусто. На следующей станции в вагон вошел пожилой седоусый немец в аккуратно залатанном пиджаке. На ногах у него были грубые солдатские ботинки. Он прошел через вагон и сел напротив Субботина.

— Не возражаете?- спросил он, уже усевшись.

Субботин рассмеялся:

— Весь вагон- ваш…

Пристально смотря на Субботина и поглаживая усы, старик мрачно сказал:

— Недавно весь мир был наш, а потом…- Он замолчал и подмигнул Субботину.

— А что же случилось потом?- улыбаясь, спросил Субботин.

— Вы служили в армии?

— Да.

— Офицер?

— Да. Обер-лейтенант. А что?

— И вы еще спрашиваете у меня, что случилось потом! Это вы мне должны сказать, а не я вам.

— Ну, что же тут непонятного? Мы потерпели поражение.

— Что вы говорите!- Старик,прищурясь, смотрел на Субботина.- А я думал, мы победили.

Субботин пожал плечами и с обиженным лицом стал смотреть в окно, за которым пролетал аккуратненький пейзаж.

— Вы, случайно,не из нового начальства? — со злостью в голосе спросил старик.

— Нет-нет. Я всего-навсего инженер.

— Вы говорите по-немецки, как американец.

— Ничего не поделаешь- знак времени. Ведь приходится с ними работать.

— Послушайте…- Старик доверительно наклонился к Субботину. — Скажите мне, почему здесь у нас,в западной зоне,так ведут себя по отношению к русским, будто победили не они,а мы? Что,по-вашему, русские дураки и будут с этим мириться?

— Не понимаю, о чем вы говорите.

— Ах, не понимаете?-Старик проворно выхватил из кармана газету. Развернул ее. — Вот… Не хотите ли почитать?

— Нет. Я стараюсь газет не читать.

— Ага!А почему? Нет,вы обязаны читать,если вы действительно воевали! Вы же правду ногами узнали, пока до Германии добежали? Тут…- старик ткнул пальцем в газету,-тут про восточную зону пишут так, будто русские- папуасы. А у меня родной брат от русских землю там получил. Тут пишут, что русские только и знают, что расстреливают немцев.А брат пишет, что его дочка пошла учиться в институт в Берлине!Но даже не в этом дело.Брат пишет,что все было бы хорошо, да с Запада к ним все время засылают провокаторов,которые поджигают крестьянские дома, убивают активистов, лишают людей покоя. Кто это делает? Вы можете мне пояснить — кто?

Субботин пожал плечами:

— Не знаю…

— Ах,не знаете? Ну хорошо.Тогда,может, вы, герр обер-лейтенант, объясните мне другое? Я имел ферму и клочок земли. Это принадлежало моему деду, отцу и принадлежало мне.А месяц назад пришли американцы.Они выгнали меня из дома во флигель.Они привезли рабочих и стали на моей земле строить аэродром. Вот этими руками я засеял свою землю.Все уничтожили. Сунули мне пачку оккупационных марок и приказали:сиди тихо, а то будет плохо. И вот я третий раз еду в Мюнхен.Езжу искать правду.А меня гонят в шею. Русские гонят? Нет! Гонят немцы.Новые наши правители и начальники.У кого же тогда просить защиты?Может быть у русских? А?Ведь такого безобразия в нашей жизни никогда не было!Никогда!Почему русские не посылают сюда своих поджигателей? Я бы им сам показал, что жечь. Пожалуйста, ангар, построенный на моем лугу. — Старик махнул рукой. — Да мало ли что еще…

— Наверное,русские такими делами не занимаются,-задумчиво сказал Субботин.

— Ну да, они заняты другими делами.Брат пишет: «Продавай ферму и переезжай ко мне.Получишь землю,и будем вместе работать». Но, оказывается, что я уже не могу продать свою ферму!

Поезд подходил к Мюнхену. Субботин попрощался со стариком и направился к выходу. От этого случайного разговора ему стало легче: нет-нет, мистеры, никакие поджигатели не помогут вам создать дымовую завесу для прикрытия ваших грязных делишек в Германии! Простые люди прекрасно все видят и понимают…

Гарц ждал Субботина. Не ответив на его приветствие, он раздраженно спросил:

— Почему так долго?

— Я ехал поездом.

— А что с автомашиной?

— Господин Барышев уехал на ней еще вчера.

— Куда? — Гарц злился все больше.

— Он мне о своих делах не докладывает.

— Должен докладывать!-Гарц стукнул кулаком по столу.- Мне,кстати сказать, непонятно, господин Скворцов, почему вы не ставите меня в известность о том, что происходит в школе.

— Все, что касается дела, вы знаете.

— А я имею сведения, что Барышев вам все время мешает.

— Я просто не обращаю на это внимания. Главное для меня — дело.

Гарц сделал запись в блокноте.

— Хорошо. Я приведу в чувство этого господина.

— Когда начнем заброску агентов? — спросил Субботин.

— Что вас волнует? — насторожился Гарц.

— Меня волнует,что курсанты до сих пор не имеют практического представления о парашютных прыжках.Хотя бы за три-четыре дня до заброски их надо перевезти на аэродром и несколько раз сбросить с парашютом.

— Но их этому в школе учат?

— Мистер Гарц,не знаю,как вы,а я два раза прыгал с парашютом. Когда нужно было в первый раз шагнуть в бездну,все,чему меня учили, вылетело из головы. Как прыгнул, сам не знаю.

Гарц задумался:

— Хорошо.Подумаем. А теперь- дело особое.Кто из ваших курсантов производит наиболее выгодное впечатление?

— Герасим Барков, — мгновенно ответил Субботин.

Гарц записал фамилию и сказал: