Он тебя не любит(?) (СИ)

— Если ты прячешься от дочки Бессонова, то лучше стой тут. А зачем тебе понадобилось пользовать моего мужа, расскажешь в машине.

У нее отобрали номерок, затем как она ни упиралась, усадили на заднее сиденье вместительной Хонды.

— А теперь рассказывай, — повернулась к ней София.

Но Эва только молча покачала головой.

— Ладно, не хочешь, не говори.

Они довезли ее до самого дома, а когда она снова начала бормотать извинения, Борис неожиданно ее остановил.

— Послушай, Эвангелина, ты можешь ничего не говорить, но если мы можем чем-то помочь, почему бы не принять эту помощь? Тем более, что ты уже меня попользовала, — они переглянулись с женой и засмеялись.

— Хорошо, — согласно кивнула Эва, — тогда возьмите мою визитку, если вам понадобится фотограф, например, провести фотосессию, я с удовольствием поработаю. Здесь можете посмотреть мои работы, а еще я выкладываю свои фото на стоки…

— Охренеть, — сказал Борис и снова переглянулся с женой, — так не бывает.

— У Бориса модельное агентство и журнал, — пояснила София непонимающей Эве, — и фотографы ему нужны всегда.

— Хорошие фотографы, — уточнил Борис.

— Я хороший, — улыбнулась Эва, выходя из автомобиля.

— Тогда держи, — он протянул ей свою визитку, — позвонишь завтра, а я как раз посмотрю твои работы. Смотри, не пропадай, Эвангелина!

Уже сидя дома на кухне Эва достала визитку, чтобы получше ее рассмотреть.

«Борис Альбертович Навроцкий, — значилось там, — директор модельного агентства «Elit Models Lux».

Она придвинула ближе чашку с горячим чаем и обхватила пальцами, стараясь их согреть.

«Да, он прав, так действительно не бывает…»

***

Навроцкий перезвонил сам. Он серьезно впечатлился ее работами и предложил Эве работу на постоянной основе как штатного фотографа агентства плюс внештатно выполнять разовые заказы для журнала.

Оплату предложили такую, что Эва поспешила согласиться. Это было вдвое, если не втрое больше того, что получалось на самостоятельных заказах. Она мысленно прыгала, визжала от радости и хлопала в ладоши, как тут ее окликнул Борис.

— Эва, я не допрашиваю тебя, просто хочу знать. Муж твоей сестры имеет какое-то отношение к твоей беременности? Я ведь правильно понял, что невольно сыграл роль будущего папаши для отвода глаз?

По выражению лица ее нового начальника было ясно, что он навел справки и уже в курсе, с кем жил последний месяц Макар Демидов, так что отпираться было глупо. Но и признаваться Эва не собиралась.

— Нет, он ни при чем, — твердо ответила она, — мы расстались до моей беременности. Я просто не хочу с ними встречаться.

— Вопрос снят, — кивнул Навроцкий, — иди, знакомься с коллегами.

Эва легко влилась в коллектив, а с семейной парой Навроцких у нее сложились самые теплые отношения. Эве нравилось бывать у них в доме, хоть она и старалась не злоупотреблять гостеприимством Софии и Бориса. Тем более, что по выходным Эва втихую подрабатывала, чтобы побольше отложить на потом. София ее за это очень ругала. Эве приходилось проявлять чудеса дипломатии, отказываясь от приглашения в выходной день, но так, чтобы Навроцкие не догадались, что она снова взяла заказ.

***

Температура не падала. Эва пошевелила пересохшими губами, ужасно хотелось пить, но сил не было даже дотянуться до чашки с водой. Конечно, чай был бы лучше, но заварить его было не под силу. Эва выпила уже несколько разных таблеток жаропонижающего, однако столбик термометра упрямо полз вверх.

Ей было холодно, она укрылась двумя одеялами, но согреться не получалось. Глянула на термометр — тридцать девять и восемь, ей вдруг отчетливо представилось, что ее малышка внутри нее тоже горит вместе с ней, как в печке, и протянула руку к телефону.

Ее трясло так, что пальцы не слушались и не попадали по цифрам. А потом оказалось, что она не в состоянии говорить.

— У меня температура, я беременная, — шептала Эва еле слышно, — почти тридцать девять недель.

— Говорите громче, девушка, — недовольно говорила ей в ухо трубка голосом диспетчера неотложки, — высокая температура? Свяжитесь с вашим семейным доктором, мы по таким симптомам бригаду не высылаем. Что вы говорите? Ничего не слышно, выпейте жаропонижающее…

Эва отбилась, уронила на простынь телефон и закрыла глаза. Она давно открыла дверь, как только почувствовала себя плохо, на крайний случай можно выползти на лестничную клетку и попробовать позвать соседей. Но сил не было даже на то, чтобы снова взять телефон, а на то, чтобы идти или ползти их точно взять неоткуда.

Наверное, она простыла, когда намокла под дождем, потому что пожадничала на такси, а по итогу на такси и пришлось ехать. Температура поднялась к вечеру и, как обычно, сразу под сорок. У Эвы с самого детства такое, но раньше с этим справлялась мама…

Навроцкие улетели на Бали, звонить кому-то из коллег было очень поздно. Жар обволакивал изнутри, а снаружи ее била крупная дрожь. Эва снова представила, как мучится ее девочка и из последних сил потянулась к телефону.