Он тебя не любит(?)

— Я Ямпольскими не торгую, — сказал сквозь зубы, как прошипел.

— Цена вопроса, — Макар смотрел ему прямо в глаза, и они оба напоминали Эве хищников, круживших друг против друга, выбирая, откуда удобнее вцепиться противнику в глотку, — отвечаю, тебе понравится!

— И? — взметнувшиеся вверх брови, тон с оттенком презрения.

— Прииски.

Пауза.

— Какой именно?

— Все.

Пауза несколько минут.

— Не тормози, Ямпольский.

— Роман не отдаст.

— Они мои. Все.

— Ты в своем уме? — Арсен даже остановился, потрясенно разглядывая Макара. — Да тебя Рома на ленты порежет, а сам на дерьмо изойдет.

Они уже не кружили, а просто стояли друг против друга, сжав кулаки. Эва с трудом понимала, о чем речь. Какие прииски?

— Не порежет, он же не ты, — Макар сплюнул и промакнул губу рукавом. — Он поймет. Сам такой.

— Значит, и он идиот.

— Ну должен же я был в кого-то пойти, — усмехнулся Макар, а потом добавил очень серьезно: — Не все деньгами меряется, Ямпольский. Зачем они мне? Без них… — он кивнул в сторону Эвы, и Арсен снова обратился в камень.

— Увезите ее, — указал он охранникам на Эву, — а этого верните к гостям.

Пара охранников подошли с двух сторон и взяли Демидова за локти, но тот больше не сопротивлялся. Двое других помогли Эве подняться. Арсен подошел к ней, посмотрел все тем же ничего не выражающим взглядом, провел большим пальцем возле нижней губы, с силой вдавливая, и Эва увидела на его пальце след от губной помады.

Его губа по-прежнему кровоточила, Эва протянула руку. Думала, отбросит, но нет, стоял и ждал. Она аккуратно обтерла кровь, а потом вытерла ладонь о платье.

***

Вниз спустились на том же служебном лифте, Арсен больше не смотрел на Эву, а ей хотелось лечь прямо на землю и уснуть навечно. Голова гудела, мыслей совсем не было, одна-две промелькнет от силы, не больше, хоть это радовало.

— Арсен Павлович, Алексей Игоревич звонил из аэропорта, он к вам едет, — окликнул кто-то из охраны. Ямпольский не поехал в одной машине с Эвой, и она тоже этому была рада. Его молчаливого присутствия она бы сейчас просто не вынесла.

Их машина въехала следом за Ямпольским, и Эва увидела, как он быстрым шагом пересек лужайку и скрылся в доме. Через минуту на втором этаже в окне кабинета вспыхнул свет. Она заглянула к дочке, а потом подумала немного, и решительно направилась в кабинет мужа.

Арсен стоял у окна спиной к Эве, сложив руки на груди. Не повернулся, ничего не сказал, хотя она даже прокашлялась.

— Арсен, я… — и тут он обернулся. У него было такое выражение лица, что ей захотелось с визгом выскочить из кабинета. Но визжать Эва не стала, а продолжила, снова прокашлявшись: — Я не справилась. Прости. Разведись со мной. Определи неустойку, какую сам решишь. У меня есть квартира, я могу ее продать…

— Квартира? — он хищно улыбнулся. — Зачем? Демидов за тебя земли отдает.

— Но я не хочу, — ее голос дрогнул, — не хочу, чтобы он меня покупал. Я не вещь.

Арсен склонил голову набок и окинул ее оценивающим взглядом. Может, и сказал бы что-то, но тут отворилась дверь, и вошел Алексей.

— Иди к себе, — холодно взглянул на Эву Ямпольский, она пыталась еще что-то сказать, но лишь добилась, что он раздраженно прикрикнул: — Я сказал, иди к себе! Проходи, Леша…

Алексей приветственно кивнул головой, а когда проходил мимо, вдруг подбадривающе улыбнулся, и Эва чуть не лишилась дара речи. Она, напротив, готовилась к экзекуции. Мужчины дождались, пока за ней закроется дверь, дальше послышались приглушенные голоса.

Эва доплелась до своей комнаты, стащила уже годящееся только на мусорку платье и с наслаждением встала под теплые струи душевой кабины. Надела пижамные шорты и рубашку, только начала разбирать постель, как со стороны гардеробной послышались тяжелые шаги. Она обернулась и застыла в ужасе.

Арсен ворвался, открыв дверь чуть ли не с ноги, и увидев его, Эве впервые стало по-настоящему страшно. Его глаза напоминали жерла вулканов, дыхание с хрипами вырывалось из мощной груди, как будто у него легкие перемолоты в фарш. Он в два шага подскочил к Эве и схватил ее за воротник пижамы.

— Арсен, пожалуйста… — голос пропал, вместо него раздавалось жалкое сипение. Но Ямпольский не слышал, рванул полы пижамы в разные стороны, и пуговицы полетели на пол, вырванные с тканью и нитками. — Не надо, Арсен…

Эва попятилась и упала на кровать, она прикрывала руками грудь, хоть и была в тонкой шелковой маечке, но Арсен схватил ее за руки и навис сверху, вперившись взглядом в ее татуировку. А потом молча стал расстегивать пуговицы на рубашке.

— Не делай этого, Арсен, пожалуйста, — кое-как прошептала она, сдавливая руками горло, но он снова схватил ее за руки, поднимая с кровати. Стащил с себя рубашку и… набросил на Эву, стянув впереди рукавами.

— Смотри, Эвангелина, — прохрипел он, подтягивая ее к себе впритык за рукава, — хорошенько смотри.