Он тебя не отпустит (СИ)

— На каких ещё фотографиях? — спросил Шахин, обращаясь ко мне, а сыну пожал руку и улыбнулся.

Я покраснела. Попыталась отвести взгляд. Вот же ж какой наблюдательный малыш и я даже не знала, что так плохо шифруюсь.

— Мама плачет, когда смотрит на твои фотографии, — выдал Никита и в этот момент я была готова провалиться сквозь землю.

— Кать, это правда? — усмехнулся Шахин, продолжая фокусировать взгляд на маленьком человечке перед собой.

— Неважно, — через зубы ответила я. Опустила сына на пол, поправила платье, — Никитушка, на самом деле, кх…

Хотела сказать, что на самом деле Мурат — не просто дядя на фотографиях, а папа, да только не смогла. Шею сдавило невидимым обручем, а сердце так бешено застучало…

— Я — твой папа, — произнёс Шахин вместо меня.

Малыш недоверчиво посмотрел на «дядю» с фотографий. Нахмурился. Губы поджал.

— У меня нет папы, — решительно качнул головой.

Внутри меня всё сжалось, замерло, а затем перевернулось. Не знаю, что испытал в этот момент Шахин, но я так точно остолбенела, не ожидая такого поворота.

— Теперь будет, — улыбнулся Мурат.

— Мама! — Никита дёрнул меня за руку. — Он — мой папа? — кивнул на Шахина.

Сделав глубокий вдох, обняла сына за плечи и притянула к себе.

Мгновение. Тяжёлый взгляд, глаза в глаза. Смотрели друг на друга и не дышали, кажется. Не выдержав, Мурат криво ухмыльнулся, мол, говори трусиха.

— Да. Это твой папа! — наконец-то смогла ответить.

— Настоящий? — подозрительно сощурился Никита.

— Конечно, настоящий, — улыбнулась я.

— Ну ладно, — вздохнул Никита, а затем подошёл к Мурату и протянул ему руку, — тогда пошли домой.

Шахин опешил. Так и застыл на месте, будто памятник. Пришлось толкнуть его в плечо, чтобы наконец-то перестал тупить и взял сына за руку, пока предлагают.

Мы шли по парку, держась за руки. Я, Мурат и наш маленький Никита. Со стороны ничем не отличались от обычных прохожих. Классическая семья, вроде бы, но нет. И от осознания этого факта моё сердце болезненно сжималось в груди. Конечно же, папа домой не пойдёт, точнее, он может приходить к нам только в гости. И вот это еще нужно как-то объяснить трёхлетнему сыну…

Вышли из парка и остановились напротив высоких белых колонн.

— Ты можешь поехать с нами, если хочешь, — сказала я, стараясь не смотреть Шахину в глаза.

— И остаться навсегда? — усмехнулся он.

— Не наглей, — в спешке ответила, ощущая, как щёки покрываются алым румянцем. — В гости.

— Я согласен, — ответил Мурат, а затем обратился к сыну: — ты когда-нибудь катался на большой машине?

* * *

Было так необычно сидеть за одним столом и есть в полной тишине. В голове роились мысли, будто дикие пчёлы. На языке крутились слова, но я молчала.

Сосредоточив взгляд на тарелке, старалась не смотреть в сторону Шахина, но это плохо получалось. Глаза то и дело, что всматривались в его гордый профиль.

С того момента, как появился Мурат, мне не давали покоя мысли, как мы будем жить дальше. Шахин хотел принимать участие в воспитании сына, и я была не против, но как воплотить в реальность всё это — представляла с огромным трудом.

— Идём, — отложив в сторону вилку, Никита вскочил со стула и потянул Мурата за руку.

— Иди с ним, — кивнула Шахину.

Они встали из-за стола и вышли из кухни, а я еще долго смотрела им вслед, радуясь. Малыш принял отца сразу вопреки моим страхам!

Я убрала со стола грязные тарелки и отнесла их в мойку. Поставила на газовую плиту чайник и, пока он закипал, решил понаблюдать за мальчиками со стороны. Крадясь на цыпочках, чтобы остаться незамеченной, я подошла к залу и замерла в дверном проёме.

Отец и сын сидели на полу, повернувшись ко мне спиной.

— Держи эту, вот эту… Нет. Эта моя, — командовал Никита, расставляя в ряд игрушечные машинки.

Наверное, я была слишком громкой, потому что Мурат вдруг обернулся и посмотрел на меня снизу вверх двусмысленным взглядом.

— Кать, присоединяйся к нам.

— У меня чайник закипел, — протараторила я и сбежала на кухню.

Разлила по чашкам чай, выложила на тарелку пирожное и переместилась к мойке мыть посуду.

Из-за шума воды его шагов я не услышала, а потому, когда Мурат остановился за моей спиной, вздрогнула.

Он ничего не сказал, я — тоже. Вместо слов приблизился вплотную, но не прикоснулся. Я слышала стук его сердца, ощущала дыхание на своей коже и мне так отчаянно хотелось повернуться, чтобы заглянуть ему в глаза, но не смогла. Будто к месту приклеилась, не в силах пошевелиться.

— Спасибо, — прохрипел куда-то мне в затылок.

— Пожалуйста, — ответила с большим трудом, а он робко коснулся моей руки чуть выше локтя, погладил плавными движениями вверх-вниз и замер, не смея продолжать.

— Кать, если у тебя ко мне остались хоть какие-то чувства, то давай начнём всё сначала. Ради нашего сына… Пожалуйста.

Помедлила с ответом, а затем всё-таки набралась смелости и отрицательно кивнула головой.

— Нет никаких чувств. Я давно остыла.

21

Шахин

Сердце пропустило мощный удар. Она остыла, да. А я? Да хрен, когда забуду, разлюблю, сотру из памяти… Любовь к Авдеевой зародилась ещё в первом классе, тридцать лет назад. Видимо, это на всю жизнь и уже не лечится.