Он тебя недостоин

Нестор повернулся к зеркалу и удовлетворенно хмыкнул. Лицо, покрытое темно-кофейным загаром, полученным на крошечном островке на Мальдивах, ему очень даже нравилось. И седые, с пепельным отливом, коротко постриженные волосы вовсе его не старили, а даже наоборот. И румянец во всю щеку…

– Лекари хреновы… – Прижав ладонь к животу и отрыгивая, он направился к гардеробной. – У меня самый обычный гастрит.

А перед глазами тот вечер… Он сидел на диване, Наташенька распаковывала коробку с елочными игрушками. У Нестора никогда не было елки, и он еще пацаном поклялся, что у его детей всегда будет елка до потолка. И вот, как обычно, в проеме между окон стоит пушистая ель. Наташа, бережно выкладывая игрушки на стол, смеется:

– Папуля, а ты помнишь, где мы купили эту кукурузу?

Еще бы! Он помнил, где куплено каждое платьице, туфельки, сумочка, кроватка, лыжи… Все, к чему прикасались руки дочери, он покупал ради высшей награды – ее улыбки и поцелуя.

– Папа, гирлянд не хватит!

Дочка нахмурилась, а он от предвкушения поездки с ней по магазинам, казалось, вот-вот растечется по дивану благодушным мурлычущим котом.

– Когда едем? Сейчас?

– Давай, – Наташа взглянула на часы, – еще только половина восьмого.

– Вот и отлично.

Нестор хотел подняться из кресла, но вдруг горячая волна прокатилась по желудку и скрючила его в три погибели. Он сжал зубы, дышал рывками, пытаясь улыбнуться, успокоить Наташу… А она смотрела на него испуганными, широко открытыми глазами.

– Папа, папочка! – Бледнея, она бросилась к отцу и опустилась на колени у его ног. – Что болит?

– Я съел что-то неправильное. – Нестору удалось сказать это довольно бодрым голосом.

– Конечно неправильное! Я же говорила, что тебе отбивную нельзя! – Наташа пристально смотрела ему в глаза. – А ты потребовал очень зажаренную. Вот что мне с тобою делать?

Нестор изо всех сил изображал виноватый вид.

– Сейчас пойду и выпью лекарство.

– Я сама принесу.

– Брось, доченька, я нормально себя чувствую!

Наташа поднялась на ноги и протянула руку, не отрывая взгляда от его лица.

– Я провожу тебя.

– Есть, товарищ командир! – рявкнул Нестор и, поддерживаемый дочкой под локоть, на деревянных ногах вышел из гостиной в направлении кухни – и Люба, и лекарства там.

Он шел и проклинал свой возраст на чем свет стоит, потому как его свет стоял на ноющей пояснице, хрустящих коленях, все чаще одолевающей бессоннице, необходимости носить линзы и раз в полгода сдавать кровь на ПСА, а также временами скачущем давлении. Ну, и нервы ни к черту. А тут еще это…

– Люба, пожалуйста, не давай папе жареное мясо, даже если он будет умолять на коленях! – распорядилась Наташа, входя в кухню. – Видишь, что с ним делается? Интересно, у нас есть алмагель?

Она усадила Нестора на стул и полезла в аптечку.

– Сейчас тебе станет легче…

Пока Наташа рылась в аптечке, Люба паниковала: мол, все у меня свежее, вы же меня не первый год знаете…

– Люба, ты не виновата, это все папа… О! Нашла! – Наташа протянула отцу флакон и столовую ложку. – Пей. Теперь, дорогой мой, сидеть тебе на диете как миленькому!

И она поцеловала Нестора в покрытый испариной лоб.

Боль прошла, и, сколько дочь ни сопротивлялась, он, обещая сесть на строжайшую диету, все-таки уговорил ее поехать за гирляндами, а за ужином перед ее отъездом на отдых ел вареную индейку с приготовленными на пару овощами.

Наташа и Алексей улетели, а Нестор пошел к врачу. И уже неделю в письменном столе лежало направление в онкологическую клинику на обследование.

– Идиоты! Нет у меня никакой опухоли, а вот эрекция есть! Да еще какая!

Нестор толкнул дверь гардеробной и, пока стягивал с плечиков аккуратно развешенные заботливой Любой куртки детей, а потом запихивал их в сумку, принял окончательное решение порвать направление на мелкие кусочки.