On the Knees of My Heart (СИ)

А потом она видит это. Жар в её крови отражается в его глазах, и Дени изо всех сил старается скрыть, что её колени начинают мелко дрожать. Он отстегивает от пояса свой меч и бросает его на пол. Звук этого приземления получается неестественно громким, он перекрывает даже бешеный стук её сердца и отдает протяжным громом в её ушах.

Когда Джон Сноу преклоняет колено перед ней, Дени становится неподвижно, поднимая подбородок ещё выше. Всё, чего она сейчас так жаждет - это запустить пальцы в его волосы и растерзать его губы своими, поэтому она сжимает руки так сильно, что костяшки на пальцах становятся белыми.

Он поднимает на неё свой взгляд, его глаза дьявольски черные, зрачки расширены. Теперь Дейенерис понимает, что она могла пригласить Джона в свою постель давным-давно и он бы пришел. Возможно, поначалу, он бы сопротивлялся и спорил, но рано или поздно он бы пришел, потому что желал этого так же сильно, как и она.

Этой ночью она одета в простую дотракийскую одежду: короткий расписной топ оставляет её живот открытым, и когда его дыхание обдает её кожу, все, что она может сделать - это не задрожать.

- Вы что-то хотите мне сказать? - бормочет Джон, глядя на неё.

Тогда Дени протягивает руку и кладет свою ладонь на его волосы. Они слегка влажные под её пальцами, и гораздо мягче, чем она себе представляла:

- Что ты мой.

Она слышит свой собственный голос, но он абсолютно ей незнаком. Уголок его рта слегка приподнимается - почти улыбка:

- Как будто ты до сих пор этого не знала.

Его руки оказываются у неё на бедрах и рывком тянут вниз. Дейенерис падает на колени тут же приникает к его губам. В этом поцелуе нет утонченности, нет поддразнивания или обольщения. Оба они слишком нуждаются в нём.

Его губы оказываются такими же горячими, как и его взгляд, они с привкусом соли и вина - это настолько великолепно, что она совсем не хочет останавливаться. Когда язык Джона настойчиво прорывается в её рот, она принимает его и сплетается с ним в танце своим собственным, от чего Джон шумно стонет. Дейенерис знает, что такое любовь, и знает, что такое животная страсть, но никогда ещё эти два чувства не смешивались в ней так, как сейчас. Никогда прежде они так не распирали её грудь, не заставляли её кровь кипеть так сильно.

Руки Джона проскальзывают между их телами, тянут за шнурки её топа, и когда он приспускает его с её плеч, она вспоминает тот сон, в котором её одежда, казалось, попросту исчезла. Она уже чуть было не спрашивает у Джона, мечтал ли он о ней когда-нибудь, но в этот момент его руки мягко сжимают её груди и скользят по ним пальцами, так что она сама догадывается, каков был бы его ответ: потому что для того, кто не предвидел такого, его руки двигаются слишком уж уверенно. Он наклоняется и ловит своими губами её затвердевший сосок, отчего Дени невольно запрокидывает голову назад. Её волосы при этом касаются талии, они шелковистые и прохладные, что так сильно контрастирует с его чуть шершавым горячим языком.

Её королевское ложе, покрытое мехами, находится совсем недалеко, в углу покоев, но добраться до них - означает оторваться от Джона, и она не уверена, что сможет перенести это, пусть даже это займет всего несколько ударов их бешено колотящихся сердец. В то же время, она хочет, чтобы это произошло именно там, в том самом месте, где она видела его во снах и предавалась ласкам. Она замечает, как его руки снова начинают дрожать, когда она толкает его в плечи. Он мгновенно отпускает её, и его лицо принимает настороженное выражение. Дейенерис ощущает странный порыв рассмеяться. Или расплакаться.

Даже сейчас, он тут же оставит её в покое, если она велит ему. Ей кажется, что какая-то его часть действительно ожидает именно этого приказа, даже несмотря на то, что она уже наполовину раздета и тяжело дышит прямо ему в губы. Эта мысль причиняет ей такую боль, что она ощущает, как её ноги наотрез отказываются поднимать её с колен. До тех пор, пока она не начинает одаривать его поцелуями и не отстегивает от его плеч тяжелый чёрный плащ. До тех пор, пока, он наконец не осознает, что она ни за что не попросит его покинуть её. Только не этой ночью.

Перед тем, как Джон рывком встает на ноги, Дени обхватывает его своей рукой, так что она поднимается вместе с ним, ни на секунду не позволяя их губам расстаться.

Она не разрывает поцелуй даже когда он начинает высвобождаться из своей стальной кирасы и, наконец, отбрасывает её в сторону; она только придвигается ближе и поднимается на цыпочки, чтобы обхватить руками его шею. Наконец он распрямляется и делает глубокий вдох, касаясь ладонями её лица:

- О, Боги, - шипит он сквозь зубы, и она прижимается к нему ещё теснее, покрывая мелкими поцелуями его подбородок. - Дейенерис…

- Постель… - бормочет она в его шею, и он начинает двигаться в угол покоев, придерживая её за спину.