Он украл мои сны

– Так что нам делать, Иосиф Григорьевич? – почтительно изогнулся Паперно.

– Ответ такой… – старый седой полковник хотел было взгреть нерасторопного Паперно, но не стал, и ответил спокойно, чтобы выполняли то, что говорит Штеменко. На самом деле ситуация по Волжскому тендеру на два с половиной миллиона долларов была гораздо сложнее, мэр Волжского стакнулся с конкурентами, «Московской лизинговой компанией», и чтобы её перебить, необходимо предложить ему большую сумму. Но Иосиф Григорьевич не располагал всей информацией, а вести беседу ни о чем не имеет смысла.

Андрей, сидя в конце приставного стола на отдалении ото всех, кипел от злости. Какого черта – почему не готовы документы по всем лотам, тогда как об этом тендере идет разговор с начала года?! И почему это выясняется сейчас, на встрече с Давиденко, и вообще, зачем он пригласил сюда этих шнурков? За этот просчет с неготовыми документами для важного тендера они бы выхватили пи$Δюлей в офисе, и здесь не место обсуждать такие мелочи. А теперь как их наказывать, если САМ велел нести документы как есть!?

– Вообще-то, Павел Ильич, на нашей фирме в случае аврала народ сидит в офисе день, ночь, а к утру выдает все документы, пусть это даже тонна бумаги, – язвительно вставил Андрей.

И снова странные взгляды трёх его собеседников. Паперно снисходительно заметил:

– Там требуются авторизационные письма от производителей, Наташа Писарева говорит…

Взорвавшись, Андрей перебил:

– Как можно в решении важных вопросов опираться на мнение какой-то мудачки Писаревой? Для изготовления «авторизационных писем» у нас есть компьютер и сканер.

– Это серьезный тендер, Андрей. Мы не можем нести подделку.

Андрей моментально парировал:

– А что, Павел Ильич, кардиоцентр и облздравотдел – это несерьезно по-вашему? Вообще-то мы только за счет кардиоцентра и живём. И ничего – носим документы как есть, настоящие они или палёные, какая разница, если тендер договорной. Кстати, уместно напомнить: в больницу НПЗ, куда вы ездили по звонку от Иосифа Григорьевича, вам готовили поддельные сертификаты и авторизационные письма от производителей.

На мгновение в глазах старого седого полковника заиграли огоньки неподдельного восхищения, но быстро погасли. Паперно, за долгие годы научившийся безошибочно чувствовать настроение шефа, заметно смутился (его настоящим шефом, где бы он ни трудился, всегда был Иосиф Григореьвич Давиденко).

– Но Андрей Александрович, как же нам делать все эти документы, как грится? – спросил Расторгуев.

– А я откуда знаю? Спросите у Иры. Если Писарева такая тупая, увольняйте, берите умных, я же вам каждый день твержу, что нужно вести перманетный рекрутинг.

– Ну-у-у… вы говорите «спросите у Иры», – обиженно протянул Расторгуев, – мы её спрашиваем, зовём на совещение, но она нас игнорирует, отрывается от коллектива, она как кошка, которая гуляет сама по себе, как говорится.

И они с Паперно, перебивая друг друга, стали рассказывать, приводя конкретные примеры, как страстно Ирина сеет раздоры на фирме.

– Ничего не знаю, – спокойно возразил Андрей. – Мне она выкладывает всё как есть. Может вы её плохо просите.

– Так это с вами она послушная, скажите ей, напишите приказ, чтобы она дала нам свои наработки. А то что получается, все сотрудники ходят на собрания, отчитываются, одна Ирина обособилась и ведет себя как обособленное подразделение, как говорится.

Завязался спор (впервые Андрею открыто возражал его наймит, обычно после двух трех замечаний народ опускал голову и покорно солашался со всем, что скажут), и Иосифу Григорьевичу пришлось вмешаться – поджимало время, а еще надо работать основную работу, впереди доклад у Шарифулина.

– Ну так что, товарищ генерал, вы как специалист, напишите инструкцию по приручению «кошек, которые гуляют сами по себе», – сказал он весело, обращаясь к Андрею, и Паперно с Расторгуевым как по команде заулыбались и принялись наперебой шутить.

Одного еле заметного кивка старого седого полковника в сторону двери было достаточно, чтобы они, быстренько собрав свои вещи, выскользнули из кабинета.

И сегодня Иосиф Григорьевич намеренно позвал сюда этих клоунов, Паперно с Расторгуевым, с садистским желанием унизить Разгона, показать, что он тут в Волгограде не нужен.

Молча приняв от Андрея 150 тысяч, ежемесяный платёж, Иосиф Григорьевич поставил отметку в гроссбухе, в котором вёл учет всех курируемых им фирм, затем, положив в тумбочку и деньги, и журнал учета, строго произнёс:

– Вброшу-ка я горчинку, а то всё слишком хорошо у тебя складывается…

Выдержав тягостную паузу, продолжил:

– Полковник Громыко из областного УВД, наш, рукопожатный милиционер, отправляется на отдых, и ему нужно…

Внимательно посмотрев на небольшой кожаный портфельчик от Kenzo, который Андрей положил перед собой на стол, Иосиф Григорьевич докончил мысль:

– Давай-ка сто тысяч!