Он украл мои сны

В любом случае, Андрею стало ясно, что он как-то очень незаметно, при попустительстве самого себя и своих ближайших помощников, которым он доверял, пересек некую точку невозврата, point of no return, после которой начинаются проблемы, и прежние по сравнению с ними покажутся детским лепетом.

* * *

Переговорив с Халанским, Андрей прошёл по коридору административного корпуса, вышел в холл и возле аптеки встретился с Дмитрием Ярошенко. Кредит доверия к которому давно и окончательно закрыт, и непонятно что этот человек-таракан тут шныряет.

«Пускай свершится то, что должно свершиться», – подумал Андрей и для разговора начистоту предложил руководителю аптечного направления выйти на улицу. Чтобы обвиняемый прочувствовал свою вину, Андрей припомнил все проступки, не было забыто и про казанский инцидент. Выпучив глаза, Ярошенко несколько мгновений молчал, но, как дикий козёл, почуяв опасность, вдруг ощетинился: как смеет жаловаться эта Нона Владимировна, надменная сучка, заставившая себя столько ждать!

Что еще мог сказать человек с таким ублюдочным и преступным лицом? Андрей жестко ему ответил:

– Да ты совсем что ли оæ¥ел! Не тебе её судить! Она еще вежливо с тобой обошлась, учитывая в каком виде ты к ней явился. Как ты мог, ишачий хвост, прийти к ней пьяный вдрызг, а?! Хули ты нажрался как свинья!?

– Ну нажрался, что тут поделаешь, – с достоинством отвечал Ярошенко, так, будто речь шла за некий общественно полезный труд.

Андрей предъявил за растраты по аптекам, но Ярошенко, перебивая руководителя, яростно жестикулируя, отрицал все, что про него «наговорили», нагромождая одну ложь поверх другой, и призывая в свидетели…

– Кстати, свидетели! – сказал Андрей и набрал Паперно, но тот, услыхав, что нужно вывести на чистую воду Ярошенко, отключился.

Андрей расценил это как трусость, и, учитывая невозможность взыскать растраченные деньги (Ренат и Паперно донельзя запутали ситуацию), произнес любимую фразу: «мы расстаемся, навсегда, мы больше не можем быть вместе», и предложил Ярошенко написать заявление по собственному желанию. Долго бы еще увольняемый оправдывался, громким голосом проклиная всех и вся; но Андрей озлился, вспомнив про недостачу, в создание которой этот увольняемый внес посильную лепту:

– Слушай сюда, ворюга! Не хочешь ли ты отчитаться за деньги, которые прогулял в Казани?! А может, мне стоит съездить к нашим подрядчикам и спросить, где в смете зашит сороковник для тебя? Или там полтинник сидит? А? Да я тебе блядь башку снесу! Пи$Δуй, пока ветер без камней! «До свидания» пишется раздельно!

Андрей замахнулся, но на пандусе было слишком много свидетелей. И он зашагал прочь в сторону «бункера».

– Да, но… – вздохнул Ярошенко, и взгляд его округлившихся глаз с беспокойством устремился в неизвестное будущее.

Глава 166

Утром следующего дня Паперно привёз в офис похмельного вида мужичка – Дядича, оказавшегося настоящим человеком (Андрей уже начал подозревать, что этот персонаж, которым постоянно прикрываются, такой же мифический, как «полковник Громыко»). В свете вчерашнего шокирующего открытия Андрей был намерен стрясти с Дядича деньги – хотя бы переданные ему через Давиденко сто тысяч, ну а те, перечисленные в фонд мэра, черт с ним.

Но разговор пошёл по другому руслу. Общались в бункере, и сначала, в присутствии Расторгуева и Паперно, Дядич, одутловатый упырь с эффектными черными кругами под глазами, брызгая слюной, поливал матом обнаглевших чиновников, которые никак не подпишут бумаги для оформления земельного участка и, вымогая дополнительные комиссионные, не согласовывают проект аптечного модуля.

– Но послушайте, – недоумевал Андрей, – у нас же мощный административный ресурс в лице Иосифа Григорьевича! Какие еще проволочки?!

Обращаясь к Расторгуеву и Паперно, он спросил, как такое возможно, и почему такая несогласованность, ведь они, как руководители Совинкома, должны контролировать процесс, и если возник сбой, необходимо либо вмешаться самим и устранить проблему, либо, если не позволяет уровень, подключить силовой ресурс в лице Иосифа Григорьевича и указать зажравшимся чиновникам их место у параши.

А в ответ тишина – на все вопросы они отвечали растерянными взглядами и испуганным молчанием. А потом и вовсе сбежали в офис, сославшись на неотложные дела.

Андрей потребовал дать отчет, куда ушли выданные деньги. Дядич вынул несколько исписанных листов формата А4:

– Вот, у меня тут всё записано!

И принялся длинно объяснять каждый пункт. В конце объяснения, раскрасневшийся и потный, чуть не упал на колени:

– Ну не могу я решить такой сложный вопрос за двадцать тысяч, хоть убей!

– В смысле?! Почему двадцать? – просмотрев записи, Андрей, суммировав все цифры, действительно вывел двадцать тысяч – ту же сумму, что была внизу последней страницы финансового отчета.