Он уже идет

Счастливый и бодрый, Берко с головой окунулся в привычный мир хозяйственных забот. К сожалению, день начался с неприятной новости: умерла Гандзя. Внезапно, без каких-либо предварительных симптомов. Вчера еще она доилась, как обычно, с аппетитом ела, а утром ее нашли мертвой в своем стойле. Но даже это не смогло испортить прекрасного настроения Берко. Конечно, он весьма огорчился, узнав о смерти своей любимицы, но главное, самое главное в жизни было с ним. Тусклое золото листьев, шуршащих под ногами у него и у Златы, освещало весь его день ровным светом, и от этого света такое же ровное, уверенное счастье наполняло душу теплом и радостью.

Вернувшись на обед, Берко застал Рамбама, собирающего вещи.

– Завтра с утра я тебя отвезу в Курув, – пообещал он. – А сейчас давай пообедаем вместе.

Омыли руки, сели за стол, стали не спеша хлебать наваристый бульон из глубоких мисок.

– Не могут демоны простить выздоровления Златы, – сказал Берко, откладывая в сторону ложку. – Не могут просто так оставить мой дом.

– Почему ты решил, что это демоны? – спросил Рамбам, тоже откладывая ложку.

– Гандзя моя пала. Вчера еще давала три ведра молока, а утром нашли в стойле дохлой.

– Демоны здесь ни при чем, – негромко произнес Рамбам.

– А кто же при чем? – вскинулся Берко. – Первый раз у меня корова дохнет безо всяких видимых причин!

– Ты прав, причины действительно не видимые. Если хочешь, я могу объяснить, в чем тут дело.

– Еще бы, конечно хочу!

– Вчера ты разорвал и сжег расписку. Знай же, что душа должника не могла найти упокоения, на небесах ее не хотели никуда продвигать, пока долг не будет оплачен. Детей на земле у этой души не осталось, расплатиться с тобой было некому. Тогда она попыталась поговорить с тобой, вселившись в теленка. Не получилось. Поэтому ей пришлось оказаться в теле огромной коровы, чтобы вернуть долг через необычные удои. Правда, сумма долга весьма велика, и, чтобы полностью расплатиться, душе должника надо было маяться в коровьей туше еще много лет. Уничтожив расписку, ты отменил долг, и душа ушла, в качестве благодарности прихватив с собой болезнь Златы.

– Так вот оно что, – пробормотал Берко, мгновенно поверив каждому слову Рамбама. – Но разве болезнь не демоны на мою девочку напустили?

– Думаю, что нет. Не нужно все на свете объяснять с помощью нечистой силы. Злата заболела от горя и отчаяния, ей давно пора замуж, а ты все тянешь и тянешь с выбором жениха.

– Я тяну? – изумился Берко, прикладывая руки к груди. – Да за последние годы у нас не было ни одного достойного предложения! К кому я только ни обращался в Куруве и в Кракове, даже писал сватам в Люблин, Варшаву, Познань! Никакого толку, словно какой-то демон заговорил мою дочку.

– Зачем искать так далеко, – пожал плечами Рамбам. – Рядом с вами есть вполне достойный жених. Более чем достойный.

– Рядом со мной? – выпучил глаза арендатор. – Ни в моем поместье, ни на двадцать верст вокруг нет ни одного человека, изучающего Тору. Кто же он? Назови имя!

– А вот это ты должен сообразить сам, – ответил Рамбам и взялся за ложку, давая понять, что тема исчерпана.

На следующий день, возвращаясь из Курува, Берко перебирал поименно всех евреев, обитателей поместья и живших в окрестных деревнях. Ни один, да-да, ни один даже близко не годился его Злате! Ладно, мечту о молодом ученом, будущем раввине, знатоке Торы он уже давно сначала засунул в дальний ящик памяти, а потом постарался вообще выкинуть из головы. Но Злата не сможет жить с невеждой!

После объяснения Рамбама выходило, что и ему не нужен ученый зять, умеющий бороться с демонами. Он сам придумал всю эту галиматью, и вместо того, чтобы обратиться к сведущим людям, нагородил ерунды.

«Это я, – горько корил себя Берко, – да-да, я своими придирками, своими дурацкими требованиями разогнал женихов, поссорился со сватами и отобрал счастье у любимой дочери!»

И когда вдалеке замаячила высокая крыша его хором, Берко решил:

– Все, хватит, будь что будет, но первый же нормальный парень, который захочет жениться на Злате, получит мое согласие!

Войдя в дом, он с порога направился к конторке и тут же написал письмо реб Йослу, самому старому из всех курувских сватов.

– Я снимаю все свои предыдущие требования и обещаю не экзаменовать кандидата, – строчил Берко, нервно разбрызгивая чернила. – Я прошу только об одном: чтобы это был порядочный еврейский парень, хоть немного понимающий в учении. Если он сумеет отличить Раши от Тойсфойс, я немедленно соглашусь на брак!»

Письмо он не доверил почте, а отправил со специальным посланцем. Тот вернулся на следующий день и привез ответ. Прочитав его, Берко широко открыл рот и сел на скамью, поглаживая подкосившиеся ноги.

– Уважаемый реб Берко, – значилось в письме. – К сожалению, за последние несколько лет не нашлось ни одного парня, пожелавшего связать судьбу с вашей дочерью. Справедливо это или не справедливо, правильно или неправильно, мы обсуждать не будем. Но я не могу не поставить вас в известность, хотя, вне всяких сомнений, вы и без меня достаточно осведомлены, поскольку обращались и к другим сватам.