Он вам не демон

Как только этот пазл полностью собирается, касаюсь её своей аурой, передавая большую порцию Благодати. Спина её выгибается дугой, глаза закатываются, а горло издаёт высокий, почти переходящий в ультразвук писк, после которого она теряет сознание.

Поворачиваюсь к любительницам вечернего чая с печеньками.

— Нам нужно серьёзно поговорить!

Глава 16 Эпилог?

Позднее, глубокой ночью я сидел за письменным столом из тёмного дерева в кабинете на втором этаже дома номер семнадцать по улице Озёрной и при свете настольной лампы рисовал на бумаге каракули, которые должны были каким-то образом фиксировать ход моих мыслей, чтобы эти самые мысли перестали наконец ходить по кругу. Мысли дрессировке поддавались плохо, ибо стоило только сделать для себя какие-то выводы, как я вспоминал ещё одну деталь, чью-нибудь обмолвку или же сознательно выданную мне часть информации, которая рушила тщательно выстроенную картину жизни, вселенной и всего такого, после чего всё возвращалось к тому месту, откуда я свои построения начинал. И это изрядно раздражало, равно как и старая светодиодная настольная лампа, мигающая с частотой двадцать пять герц. Но общий свет я не включал чтобы не будить маму, заснувшую после нашего разговора прямо здесь, на неудобном кожаном диване.

После всех наших сегодняшних разговоров.

— Клара, у меня есть к тебе один вопрос, ответ на который очень важен для меня: как давно ты получила дневник своего отца? — строго спросил я подругу, после того как запугал всех этим своим «серьёзно поговорить».

— Шкатулку с дневником отца я получила, когда мне было шесть лет, после его смерти, — ответила моя подруга. — Но вот открыть её смогла только месяц назад…

Я посмотрел на её слова с разных сторон, покрутил их в голове, и вроде бы никаких хитрых ангельских уловок в них не нашёл. Разве что я сам изначально задал неправильный вопрос. Но тут возникает противоречие…

Да нет, глупость какая! Как такое может быть? Но на всякий случай всё равно спрошу:

— А когда ты в первый раз читала дневник своего отца?

— В пять лет… — уставилась на меня своим хаски-взглядом Клара. — Отец давал мне его читать, чтобы узнать, понимаю ли я Истинный. Я догадываюсь к чему ты клонишь, но нет, это никак не связано! В пять лет я воспринимала дневник, как какую-то сложную сказку для взрослых: ангелы, демоны, странные приключения. Единственное, что из этого всего я для себя открыла, это интерес моего отца к мальчику из соседнего дома. Но это была глупая детская ревность! Я думала, что ты мой сводный брат, которого отец от меня скрывает. И когда он уезжает от нас, то проводит время с тобой. Потому-то, когда я подошла к тебе в музыкальной школе, я первым делом спросила: когда ты последний раз видел своего отца. Помнишь?

Я, естественно, не помнил таких деталей, но смутно припоминал, что инициатором нашего знакомства была именно она. В пять лет, значит… Зная Клару можно, конечно, себе вообразить, что в пять лет она составила план, по которому и действовала до сих пор, но это уж как-то совсем… И Кощей! Не забываем про чахнущего в одиночестве Кощея! Все эти годы она была единственным человеком, с кем я общался и теперь вот так запросто все разрушить? Да и за время нашего путешествия по Миру, острое желание срывать покровы и рубить сплеча притупилось, поэтому я даже не буду у нее сейчас спрашивать, почему она не показывала мне дневник отца, выдавая информацию из него по капле. А ещё я внезапно осознал, что до сих пор стою, нависая над столиком с печеньем. И Мегуми стоит… И на полу… не убрано. А мы тут всякие личные вещи обсуждаем.

— Извини за глупые подозрения, — так себе, конечно, извинение за эти мои внезапные, с её точки зрения претензии, и чуть позже я постараюсь поговорить и объяснить своё поведение, ну а пока нужно устранить ненужных свидетелей: — Кто-нибудь знает, где комната Камелии?

— Я покажу, — поднялась с кресла мама.

Подхватываю на руки дрыхнущую богиню смерти, от чего её платьице натягивается так, что обнажает сразу и грудь, едва прикрытую почти прозрачной розовой тканью и миниатюрный треугольник трусиков, который только чудом хоть что-то ещё прикрывает. Вот не удивлюсь если, подбирая это платье перед нашей встречей, она и такую ситуацию предвидела, уж больно Камелия продуманная.

Например: она, испугавшись моего грозного вида теряет, такая, сознание, падая на пол, я такой поднимаю её на руки, платьице съезжает, и я, внезапно воспылав страстью… ну не знаю… срываю с неё эти розовые тряпочки и овладеваю ею прямо на бильярдном столе!

Тут вообще есть бильярдный стол?

Нет? Непорядок!

Хотя в принципе я её уже донёс до кровати…

Нет! Не в том смысле что…

Вот же зараза! Спит, а на нервы всё равно действует! А уж сколько моих нервных клеток погибло, когда я накануне пытался держать себя в руках, в то время пока она показывала нам дом с этой своей вызывающей сексуальностью в движениях. Я же не железный!