Он вёл двойную игру (СИ)

— Тонь, не нужно этого делать. Вдруг он захочет больше, попросит твоё тело, или же… Возьмет силой, — волновался за меня брат. Раньше нужно было думать. Вот почему Стас, когда впервые заикнулся о Лютом, так взволновался. Значит деньги проиграл. Такому парню. — Я никогда этого себе не прощу, если он обидит тебя, — продолжил брат, когда же я остановилась, и тот врезался в меня.

— Ты же слышал его. У него нет плохих намерений, — твердо ответила братцу. До конца сама не понимала, что происходило на данный момент в моей голове, но кажется, я доверяла странному парню с аэродрома, о котором ходили бог знает какие слухи. А может на него и не наговаривали?

Но я забывалась в самом главном моменте: он переспал с Викторией. Возможно, у меня будет возможность отыграться на нём.

9

Мы подходили поближе к трассе, расталкивая толпу восторженных фанатов, что как умалишенные выкрикивали ненавистное мне: «Самурай, ты лучший». А как же, само солнышко просто. Сегодня хоть его пыл остудит могущественный Лютый. Правда, с решением служить ему я погорячилась.

Все выстроились на стартовой площадке, только я не видела среди участников Лютого. А когда тот всё-таки появился, я кое-что осознала — он был в шлеме, который я приметила в прошлый раз, тот самый, который был на человеке, что чуть не сбил меня. По ощущениям походило на то, словно пережила дежавю. Почему на нём этот дурацкий шлем-черепа? Не может же такого быть. Мы ведь с ним заключили сделку.

— Стас, это Лютый подошел сейчас что-ли? — толкнула брата в плечо, прищурившись, и начала присматриваться к трассе.

— Да.

— В прошлый раз на нём был другой шлем? — будто пыталась отговорить саму себя.

— Тот же, — непонимающе пожал плечами. Как я могла этого не заметить? До последнего думала, что это Никита Владимирович. Кажется, веселья не будет.

Я молча отправилась к Серому, которого хотела попросить остановить на какое-то время гонку, чтобы сказать Лютому пару ласковых слов и, пожалуй, отменить сделку с ним. Но я не успела, объявили заезд, и я остановилась где-то в центре и с замерзанием в сердце, затаив дыхание, посмотрела, как Самурай перегонял участника одним за другим, а за ним ехал Лютый.

«Нет, остановись, парень. Я не хочу больше этого», — именно это кричало моё подсознание, но я понимала, что даже крикни я об этом, меня бы не услышали.

— Езда Лютого сегодня отличается особой агрессией, — заметил кто-то из зрителей. И был точно прав, он словно ничего не замечал в округе, его будто оглушили, ведь в него чуть кто-то не врезался, а Лютый этого не заметил, он гнался за учителем, которого, перегоняя, толкнул. Всё это время я чувствовала свою вину за ужасную просьбу. Это совсем не весело, нет. Никита Владимирович вырвался вновь вперед, но Лютый преследовал гонщика на лаймовом мотоцикле. И когда снова вырвался вперед, со всей силы толкнул Зайцева, он съехал в сторону, и теперь, когда он почувствовал слабость, Лютый не собирался сдаваться.

— Да что с ним не так? — слышала со стороны.

— Он его убьет, — после этих слов, я судорожно вдохнула и задрожала. Это всё моя вина. Я этого не хочу. Пожалуйста, остановитесь.

Естественно, никто останавливаться не желал, и парень, которого называли дьяволом, столкнулся с мотоциклом учителя. В этот момент я снова пережила уже увиденное. Перепрыгнула забор, и ничего в округе не замечала. Ни мотоциклистов, ни людей, что просили меня остановиться, я даже не слышала Стаса с Серым. Я бежала по проезжей части, мне сигналили, намекая покинуть трассу, но я бежала к учителю. Лютый притормозил, слез со своего мотоцикла, и налетел на Самурая. Какая собака его покусала?

Агрессивный парень схватил его за мотокостюм, хватая за шею.

— Остановись! — кричала я уже со слезами на глазах. Меня словно подменили. Я рискнула своей жизнью ради учителя, но меня не услышали, пришлось кинуть в Лютого камнем, это его отвлекло от учителя. Что он делал? Я просила лишь столкнуть его, черт подери!

Лютый снял шлем и отрешёнными глазами посмотрел на меня. Он даже удивлен не был.

— Убери от него свои руки, идиот! — прорычала злостно я, кинувшись к учителю, оттолкнув в сторону огромного парня. — Никита Владимирович, вы как? — снимала с него шлем, понимая, что он лежал уже без сознания. Не может быть. Он же не умрет? — Ты что натворил, сволочь? — обращалась я уже к Лютому. Он, как каменный, стоял, и даже не моргал.

К нам подбежали люди, Серому пришлось вызвать скорую. Мой брат испуганно обнял меня. Чуть не заплакав.

— Дура, ты зачем выбежала?! Совсем жить надоело?! — орал на меня брат, который находился на эмоциях, но я не слушала его, отстранилась, и подошла к Лютому.

— Это что ещё за цирк? — спрашивал у меня брюнет, когда же я нервно сжимала кулаки.