Он видит, как они летят (СИ)

– О, вот как ты заговорил?! – в красных глазах ярость. – Глупая какая-то месть для меня, не находишь? Они мне не родители! У меня нет семьи, я убил своего отца, если ты не помнишь. Ради твоего. И что получил взамен? Как всегда – ничего. Что бы я ни делал ради Одина – все растворялось в бездне его равнодушия. Как я могу мстить за то, что не оказался сыном такого отца?

– Лжешь, как всегда, – Тор говорит это с намеренной издевкой. – Ты даже сейчас мечтаешь об одобрении. О том, чтобы тебя похвалили, признали. Что ты получил, захватив Мидгард? Только ненависть. Все те, кто подчиняется тебе – подчиняются либо из страха, либо просто зомбированы твоей магией. У тебя нет друзей, нет преданных последователей, которые сделают ради тебя все просто потому, что любят тебя. Как тот солдат сопротивления, ценой своей жизни прикрывший товарищей. Они воевали за Фьюри. Он сумел сделать так, что они мстили за его боль, как за свою.

Локи расцепляет пальцы, отпуская Бога Грома, медленно отступает назад. Синева сходит с его кожи. И Тор замечает безобразный синяк, расплывшийся на лице младшего.

– Думаешь, что прав, – тихо говорит Бог Безумия. – Думаешь, что твои представления о мире единственно правильны. Глупо. На любую дружбу существует предательство. На любую преданность – деньги. Знаешь, сколько шпионов мы завербовали? А ведь все они наверняка клялись Фьюри в вечной любви. Страх надежней. Человек, который боится – предаст в гораздо меньшем проценте случаев, чем человек, который любит. Требуется только нужная степень страха. Чтобы любая боль, любая угроза была ничтожной перед лицом того, что ждет предавшего, если его ложь вскроется. Видел рабов? Многие из них узнали, что значит предать меня. Они - живое доказательство моей правоты.

– Неужели тебе приятно чувствовать на себе ненависть миллионов? – Тор вглядывается в светящиеся безумием глаза младшего. – Неужели никогда не хотелось большего?

– Пустой разговор, – маг извлекает из воздуха коробку с патронами. – Тебе нужно тренироваться. Я вернусь через два часа. Будь добр, разберись со стрельбой с колена и из положения «лежа». Как регулировать мишени ты видел. Если останется время – на стенде автоматы. Выберешь любой, попробуешь изобразить что-нибудь с ним. Ничего страшного, что пропустишь вечернее собрание. Я расскажу тебе все сам. Занимайся.

И исчезает, оставляя Тора наедине с оружием и тяжелыми мыслями.

____________________________________________________________________

Placebo – Fuck U (Archive cover)

Chapter VI

Локи не пришел вообще. Ни через два часа, ни позже. Тор отстрелял почти всю коробку, перепробовал все автоматы, вдоволь побаловался с позициями, представляя себе разнообразных врагов, начиная с читаури и заканчивая ледяными великанами.

Только вот когда перед внутренним взглядом встало лицо младшего, рука с пистолетом так и не поднялась. Тор не смог выстрелить даже в воображаемого брата. Что уж говорить о том, реальном, том, которого в лицо обозвал йотунским выродком. О том, кого ударил по лицу. В очередной раз. Пусть и частично заслуженно.

Бог Грома отточенным за часы тренировки движением вкладывает пистолет в кобуру и, предварительно разложив все остальное оружие по местам, выходит из зала.

В коридоре темно. Горит всего одна лампочка. Та, что над дверью. Она освещает небольшой пятачок и ее мощности едва хватает, чтобы увидеть лифт.

Почему не включили основное освещение – загадка. Но Тору, в общем-то, все равно. Он устало плетется к лифту, вдавливает кнопку. Двери раскрываются сразу. Словно лифт его, Тора, только и ждал.

Бог Грома пожимает плечами и нажимает на свой девятый этаж.

Кабина мягко трогается с места. В окошке мелькают цифры. С космической, признаться, скоростью.

Тор думает, что Локи не пожалел для себя ничего. Как бы ни презирал он смертных, – все равно пользуется достижениями их ума.

И словно слышит голос брата.

Маг смеется, хлопает громовержца по плечу и говорит, что если есть возможность устроить себе комфортное существование, то нет разницы, за счет кого это существование ты себе обеспечиваешь.

– Нет, – вслух говорит Тор, когда лифт останавливается. – Разница есть. Я бы никогда не стал есть хлеб из рук врага.

А Локи только улыбается в ответ. И истаивает, почти нежно проведя холодными пальцами по губам.

И Бога Грома словно пронзает собственной молнией. Холодное прикосновение словно материально. Настолько явственно ощущается, что становится больно.

Низ живота мучительно, но вместе с тем сладко сводит.

– Что ты творишь?! – хрипит Тор, безвольно прислоняясь к стене. – Ты обезумел!

Но в ответ только тишина пустого коридора. И тянущее болезненное желание, требующее разрядки.

Бред воспаленного сознания?

Бог Грома хрипло стонет, зажимая ладонью пах.

Дверь поддается не с первого раза. Словно назло. Но на это тоже плевать. Разозлиться нет сил. Возможно, потом. А пока...

Тор даже не включает в ванной свет. Так и сползает по стенке, дрожащими руками расстегивая штаны.

И едва прикоснувшись к себе, стонет от сладкой боли, прострелившей все тело.