Он видит, как они летят (СИ)

Очередной раз в привычной уже камере. Очередная неудачная попытка побега. Охранная система у Локи, надо признать, работает отменно.

Хотя в этот раз Богу Грома удалось даже выйти из здания. Но, как оказалось, это было всего лишь издевкой. Его просто вели по маршруту. Как крысу в лабиринте. И громовержец даже представляет себе ухмыляющееся лицо младшего, когда тот наблюдал за всеми его бесплодными попытками.

Этот образ выводит из себя.

Тор прижимает ладонь к ноющим до сих пор, отбитым ребрам и зло улыбается.

Как ему сказали? Злоупотребляет терпением господина Локи и лучше бы ему смириться?

В бездну смирение.

– Да я скорее умру, чем подчинюсь тебе, – в пустоту говорит Тор. – Ты просто трус.

Слова разбиваются о тишину. Разлетаются мелкими осколками и истаивают, так и не принеся никакой пользы.

А холодная пустота обволакивает. В последний раз мигнув, гаснет лампочка. И помещение погружается во тьму. Шепчущую, уже не пустую.

Ледяные руки обнимают за спину. Нежно, почти осторожно. Кто-то прижимается сзади, упирается подбородком в плечо. И в разум змеей пробирается обезличенный шепот:

– Подчинение – не всегда проигрыш, знаешь? Стоит тебе признать поражение – и станет легче. Просто... успокойся. Позволь себе жить, не заботясь ни о чем.

Холодные ладони скользят, разминают напряженные плечи. От прижавшегося сзади существа исходят волны отстраненного спокойствия.

– Люди, – Бог Грома невольно подается назад, чтобы быть ближе. – Они ведь ждут помощи. Мой брат, он...

– Шшш... – сухие губы касаются шеи. – Забудь о них. Обо всем.

– Кто ты? – Тор не уверен, что ему интересно это. Но вопрос срывается с языка сам.

Существо тихо смеется, прижимаясь еще плотней. Зарывается пальцами в волосы, касается висков, массирует круговыми движениями.

– Ты похож, – Бог Грома прикусывает губу, пытаясь поймать ощущение. – Похож на кого-то... близкого.

– Ты любишь его? – теперь шепот обжигает. Забирается под кожу, царапает.

– Я только знаю, что он ненавидит меня, – горько отвечает Тор. – Он болен.

– Так любишь? – упорно спрашивает существо, больно стискивая пальцы на висках.

– Он лишь смеется над моей любовью, – Богу Грома почему-то хочется рассказать все. Недоверия нет. Тонкие пальцы, сжимающие виски, забрали его. И Тор благодарен. Ему впервые за долгое время легко.

– Он не понимал... многого, – шепот неуловимо меняется. – А теперь у него просто нет дороги назад. Он... совсем один. Разве ты не видишь?

Грубый толчок разбивает мутное полудремотное состояние. Тор вздрагивает, вскидывается, еще не до конца осознавая время и место.

В ушах эхом отдается обезличенный шепот: