Он видит, как они летят (СИ)

Наконец, когда Тор накладывает повязки на глаза, снова заклеивает рану на шее, промывает и дезинфицирует рану на груди младшего, тот садится, прислоняется к спинке дивана, скрещивает ноги и просит:

– Принеси мне книгу.

Просьба ошарашивает Тора. Он несколько секунд мнется, а потом неловко начинает:

– Но ты ведь не можешь видеть...

– А ты рад напомнить, – зло бросает Локи. – Спасибо, а то я как раз забыл об этом.

В который раз становится неловко:

– Я принесу. Только какую?

– Шекспира. Черная обложка с золотыми буквами на корешке.

Тор ищет долго. Скользит взглядом по полкам, ища незнакомое название. Наконец, книга обнаруживается.

Бог Грома осторожно подцепляет, раскрывает и с удивлением понимает, что написано на мидгардском английском языке.

– Это же мидгардская книга, – удивленно выговаривает он. – Ты читаешь книги смертных?

– Читал, – зло усмехается маг. – Сейчас могу только подержать.

И Тор, неожиданно даже для самого себя, говорит:

– Я почитаю тебе.

Локи вздрагивает, нервно усмехается и выговаривает:

– Спасибо, Тор.

А громовержец садится рядом с братом, раскрывает книгу на самой первой странице и начинает читать, замечая, как расслабляются напряженные плечи мага.

_______________________________________________________

Писал под такой вот психодел:

Jefferson Airplane – White Rabbit

Chapter XXII

Локи спит, отвернувшись к стене. Тор снова не принес ему никакой одежды, кроме белья, поэтому маг завернулся в тонкую простыню, натянув ее до самого подбородка.

И теперь, стоя перед кроватью младшего, Бог Грома так и не мог вспомнить, когда Локи спал днем. Локи вообще спал мало. Настолько, что Тору порой казалось, что он не спит вовсе.

Высохшие всклоченные волосы мага рассыпались по подушке, и Тору думается вдруг, что таким своего брата он не видел никогда. Беззащитным, что ли?

А Локи вдруг странно дергается и Тор едва успевает отнять его руки от лица. Он что, повязку содрать пытается?

– Отвали! – у младшего хриплый со сна голос, а в рот попала прядь волос. И Тор осторожно вытягивает ее.

– Убери руки, – Локи мотает головой, видимо, пытаясь отстраниться.

– Ты пытался содрать повязку, – информирует Тор, отступая на шаг от кровати. – Ее нельзя трогать.

– Прекрати это, – маг поворачивается на спину и безвольно откидывает голову на подушку.

– Что? – Тор спрашивает все равно, хотя прекрасно знает, что младшего бесят его попытки хоть как-то помочь.

– Ты знаешь, – уголок губы мага дергается в усмешке. – Строишь из себя заботливую мамашу. Интересная игра, да?

– Тебе нужна помощь и ты знаешь это, – Бог Грома кладет на живот брата стопку одежды и снова отходит на шаг. – Ты даже одеться без меня не сможешь.

– А ты и рад, – Локи зло улыбается и подцепляет из стопки футболку. Разворачивает, ощупывает, наверное, пытаясь определить, где верх, а где низ.

– Хватит, – Тор не выдерживает и отнимает вещь у младшего. – Вытяни руки.

Локи поджимает губы, но послушно выполняет.

– Пройдет немного времени, и ты освоишься, – зачем-то говорит Бог Грома, расправляя на брате футболку. – Сможешь все это проделывать сам.

– Какого цвета? – вдруг спрашивает маг, послушно приподнимаясь, чтобы дать Тору возможность надеть на себя штаны.

– Белого, – громовержец застегивает на них молнию и оправляет футболку, приводя одежду младшего в должный вид. – Я взял, что было.

В ответ Локи только дергает плечом и поднимается. И Тор закусывает губу, наблюдая за его неловкими движениями.

***

Дни летят незаметно, и Тор привыкает к своим «обязанностям». Менять повязки на лице младшего, готовить еду, периодически заставлять брата есть свою стряпню. Все это становится настолько привычным, что перестает раздражать.

Локи теперь молчит. Не выказывает своего пренебрежения или неприязни к помощи Тора. Они просто уживаются.

Тор теперь часто замечает, как Локи водит кончиками пальцев по лицу, задевая заживающие ожоги на подбородке, некрасивую спекшуюся корку на щеке, трескающиеся до крови губы... Трогает плотную повязку на глазах, чуть нажимает, наверняка причиняя себе боль. Хотя Бог Грома не знает. Ему просто так кажется.

Иногда он читает брату. Чаще всего вечером, когда солнце уже почти садится, заливая все вокруг странным красноватым светом.

И это как-то... правильно. Наверное.

***

– Ты так ни разу и не вышел на улицу, – Тор говорит это, наблюдая, как младший ест превратившиеся в кашу макароны – Тор никогда не умел готовить, тем более странную мидгардскую еду. Свою порцию Бог Грома давно съел, а Локи все возил ложкой по тарелке, не спеша доедать.

Локи пожимает плечами и отправляет, наконец, в рот очередную ложку.

А Тор продолжает:

– Я думаю, нам стоит пойти прогуляться. Искупаться в море, позагорать. Тебе пойдет на пользу.

– Солнечные ожоги всегда шли мне на пользу, – саркастично отзывается маг.

И Тор вдруг вспоминает, как мучился Локи от вечного асгардского солнца. Особенно в детстве. А сам он вечно потешался над тем, что младший вечно отсиживался в тени с какой-нибудь книжкой. Воистину, дети злы.