Он вне закона

***

После тяжелой смены в ресторане я приезжаю домой последним автобусом. На часах половина первого ночи, на улицах пустынно и тихо. Остановившись у подъезда, бросаю взгляд на наши окна и чувствую, как меня бросает в жар. Свет горит и на кухне, и в спальне. Неужели мать опять затеяла пьянку?

Быстро поднимаюсь по ступеням на пятый этаж и открываю ключом дверной замок. За эти минуты я, наверное, была готова ко всему, но не к тому, что мать будет встречать меня на пороге с упаковкой тестов в руках.

— Ничего не хочешь мне сказать? — спрашивает строго.

— Например?

Устало снимаю с себя куртку, ботинки и прислоняюсь спиной к стене. Ноги болят от усталости, а голова чугунная. Только разборок с матерью мне не хватало…

— Я нашла это в мусорном ведре. Там два положительных теста на беременность. Они твои?

— Мои, — тяжело вздыхаю.

Как и каждая мечтательная девушка, я строила грандиозные планы на свою дальнейшую жизнь. Первым делом я хотела выучиться, чтобы найти приличную работу и выбраться из бедности, а уже потом встретить того единственного мужчину, с которым построю семью. Конечно, в моих мечтах были дети. Много детей. Я хотела минимум троих. Но всё пошло совершенно не по плану в одну единственную ночь с моим первым мужчиной.

— Кто отец ребёнка? — спрашивает мать. — Он станет принимать участие в воспитании?

— Это не имеет значения, — отвечаю резко. — Я сама разберусь.

Отрываюсь от стены и на ватных ногах прохожу в свою комнату. Мне ещё нужно принять душ и заняться практическим заданием по бухучёту.

Не успеваю я закрыть дверь в свою комнату, как она вновь открывается. Мать застывает в дверном проёме и молча наблюдает за тем, как я снимаю с себя уличные вещи и переодеваюсь в домашнюю одежду.

— Какими бы ни были твои мысли, я не позволю тебе сделать ошибку, Нина.

Мне хочется злобно фыркнуть и нагрубить ей в ответ, но почему-то вместо этого по щекам начинают непроизвольно катиться слёзы. Я сажусь на кровать и закрываю ладонями лицо. Все три года, что мама пьет, я боялась, что моя жизнь превратится в такую же — неблагополучную и идущую ко дну. Но что ждёт моего ребёнка с такой матерью, как я? Бедность? Нищета? Смогу ли я заработать достаточно денег для того, чтобы мой малыш ни в чём не нуждался?

— Ну-ну, тише, Нина… — мать осторожно приобнимает меня за плечи и начинает поглаживать по спине. — Что-нибудь придумаем, не плачь. Только не натвори глупостей.

— Что придумаем? Мам, ну что мы можем придумать? — кричу, упираясь лбом в её плечо. — Ты свою жизнь проконтролировать не можешь, а говоришь обо мне и ребёнке.

— Я изменюсь, поверь мне. Директор магазина сказал, что если я буду вести себя прилично, то он отправит меня работать в кондитерский отдел на Суворова. Там и график щадящий, и зарплата выше. Справимся, вот увидишь.

Она обнимает меня крепче, гладит по волосам, а потом вытирает слёзы, которые никак не желают останавливаться. Удивительно, ведь мы с мамой никогда не были близки. Я всегда была папиной дочкой и всю ласку получала исключительно от него. Сейчас я даже и вспомнить не могу, когда мать хотя бы раз в жизни меня обнимала? Когда утешала? Когда подбадривала? Но сейчас её слова необходимы мне, словно воздух. В какой-то момент хочется наивно поверить каждому сказанному слову. Вдруг она и правда изменится? Что если собственный внук или внучка заставит её заново приобрести утраченный смысл жизни? Я ведь не уверена в том, что Андрею нужен этот ребёнок. Я не уверена в том, что вообще ему когда-нибудь о нём расскажу.

— Первый аборт, знаешь, чем грозит? — спрашивает мама тоном знатока. — Жуткими осложнениями и бесплодием. У меня на кассе Клава работает… Помнишь, я рассказывала тебе про неё?

— Помню, — шмыгаю носом и высвобождаюсь из её объятий.

— Её старшая дочь — заведующая женской консультацией в поликлинике. Как раз по месту нашей прописки. Давай я попрошу у неё номер и вместе сходим на осмотр?

— Я уже была на осмотре.

Резко поднимаюсь с кровати и направляюсь в ванную комнату, вспоминая, как Вера Альбертовна показывала на экране аппарата УЗИ крошечную точку. Внутри меня живёт и развивается мой ребёнок. И если посмотреть правде в глаза, я вряд ли решусь когда-нибудь его убить, несмотря на все трудности, что ждут меня впереди.

***

Следующие несколько дней я разрываюсь между работой и учёбой. Как назло, задавать на дом стали больше, а смены в ресторане выматывают донельзя. Радуют только чаевые, которые я старательно откладываю на чёрный день. Знаю, что через восемь месяцев придёт тот самый момент, когда они станут жизненно необходимыми.

Самочувствие у меня отличное. После работы только ноги болят, но они и без беременности болели. Каждое утро я смотрюсь на себя в зеркало, разглядываю пока ещё плоский живот и никак не могу примерить на себя роль матери. Что будет, когда о моём положении узнают на работе? Что будет с университетом, смогу ли я ходить на занятия, даже если переведусь на свободный график? Этого я не знаю, но почему-то отчаянно хочу верить матери в том, что она исправится и поможет.