Он же капрал Вудсток

— Замолчите, капитан, не то я вышвырну вас из машины! Капрал Вудсток! Мы согласны, если, конечно, согласится наш немец-инженер… — Решимость в его голосе заметно окрепла. — А немца, я думаю, мы уговорим. Сегодня же передайте это своему командованию!

— Да, сэр! Непременно, сэр!

— И вот еще что, — медленно, словно решаясь на какой-то важный шаг, сказал майор. — Мы улетим, но здесь, на великопольской земле и в генерал-губернаторстве, останутся верные нам люди. Вы должны знать, что политический спектр в оккупированной Польше красуется во всей своей полноте: от инфракрасных коммунистов в Армии Людовой до ультрафиолетовых националистов в НСЗ — Народовы Силы Збройны. Армия Крайова к теперешнему моменту тоже неоднородна. Недавно я вышел из своей дивизии АК в знак протеста против растущего влияния левых элементов. Но верных людей там у меня осталось немало. Мы с капитаном провели среди них большую работу за последние недели. Все они ярые противники «московских» поляков, коммунизма и Советов. Все они рвутся в бой. Одни будут продолжать борьбу с оружием в руках до последнего вздоха, другие, как только сюда придут русские, уйдут в антисоветское подполье. Мы уверены, что ваша разведка заинтересуется этими истинными, закаленными в борьбе поляками, захочет установить с ними радиосвязь, поддержит их морально и материально. Словом, мы предлагаем вам готовую и опытную агентурно-разведывательную сеть на земле, которая будет оккупирована русскими, здесь, в Великой Польше. В ее организацию мы вложили немало сил и средств… — Тут пан майор несколько замялся. — Мне, как дворянину, офицеру и кавалеру «Виртути милитари», претит разговор о деньгах, но ведь вы понимаете, что в Англии, где жизнь сейчас стоит недешево, на первых порах нам до зарезу нужны будут деньги. Моя офицерская честь…

Так вот оно что! Кроме документов о немецком секретном оружии, продается еще пробирка с опасными бактериями. Эти политические мертвецы хотят раздавить эту пробирку, выпустить заразу в будущей новой, народной Польше. Они хотят вызвать духов пятилетней давности, призраков довоенной санационной Польши!

— Сколько? — прямо спросил капрал, глядя в окно.

— Думаю, что цифра должна быть шестизначной, — снова замялся, заделикатничал майор.

— Двести тысяч! — решительно выпалил капитан.

— Прекрасно! — равнодушным тоном проговорил капрал. — Я запрошу начальство. Боюсь, однако, что, если моя командировка здесь продолжится, мы с вами вконец разорим казну Его Величества!

Майор фальшиво хохотнул. Капитан мрачно молчал, не спуская глаз с капрала.

— Куда мы едем? — спросил капрал, глядя в окно. — В гостеприимный дом фон Ширера унд Гольдбаха? Я не отказался бы от стаканчика «Джонни Уокера».

— Этот подлец бежал, — угрюмо ответил майор Велепольский. — Струсил, видимо. Два года играл краплеными картами — то есть работал на двух хозяев, а теперь испугался, что гестапо узнает о его связях с нами. Такое теперь время в Германии: элита заигрывает и шушукается с разведкой англо-американцев, но чинам пониже эта игра запрещена под страхом смертной казни.

— Куда же он бежал?

— Исчез. Вчера утром поехал на этом «опеле» на ближайшую станцию железной дороги, сел на берлинский поезд и был таков. Весь день его искали, всех своих людей на ноги поставили, обзвонили по телефону весь Вартеланд, но его не нашли. Машину нашли, а его нет.

— Может быть, он вернется. Просто срочные дела в Берлине.

— Как бы не так! Перед бегством он сжег все бумаги. В сейфе пусто. Денщику Фрицу не сказал ни слова. Струсил, мерзавец. Сбежал. Скажите, капрал, позавчера ночью ваши русские приятели куда-нибудь уходили?

— Я предпочел бы не отвечать на такие вопросы, сэр. Я обязан оставаться лояльным по отношению к союзникам, к ним и к вам.

— Понимаю, понимаю, капрал, — раздраженно проговорил майор, — но и вы нас поймите: исчез Ширер, один из наших важнейших агентов и финансистов, а Фриц, его денщик, рассказал, что в ночь перед его бегством был налет, ворвались какие-то русские, все перерыли, его, Фрица, заперли в чулан… Вы ничего не говорили своим русским о документах, о Ширере, о наших с вами делах?

— Разумеется, нет, сэр. Я протестую против подобных инсинуаций!

— Прошу простить и понять меня, капрал; я вынужден настаивать на ответе. Уходили ли русские на какое-либо задание позавчера ночью? С чем они вернулись?

— Сотрудничать с вами на таких условиях, — решительно произнес Вудсток, — я не согласен. Это напоминает мне шутку о поведении немцев в Париже. «Будем коллаборационистами! — говорят они французам. — Отдайте нам ваши часы, а мы скажем вам, который час». Пока я пользуюсь гостеприимством русских…

— А вы переходите к нам!

— Хорошо, я отвечу вам, отвечу потому, что ваши подозрения лишены всякой почвы. Позавчера ночью на задание ходило трое русских.

— Какое задание? Куда?

— За продуктами. На какой-то фольварк под Шредой. Они и вернулись с продуктами. Копченое сало, колбаса, консервированные франкфуртские сосиски…

— Благодарю вас, капрал, — прервал его майор. Некоторое время ехали молча. Потом майор снова повернулся к капралу.