Он же капрал Вудсток

- Сначала полет шел хорошо, - произносит задумчиво Вудсток, заложив ногу на ногу. - Временами по всему корпусу самолета пробегала дрожь. Я спросил командира, что это такое. Тот ответил, что так всегда бывает, когда моторы "Дугласа" работают синхронно.- Деталь сработала. - А потом где-то севернее Колона... - Вудсток не забывает произнести название этого города не "Кельн", а "Колон", по-английски. - Да, севернее Колона угодили мы в грозовой фронт. Шли над десятибалльной облачностью. Началась болтанка, качка килевая и бортовая. Давление в ушах то повышалось, то понижалось, то нас подбросит на жесткой скамье, то пригвоздит к ней, расплющив зад. Воздушный поток за иллюминатором то ревел, то переходил на шепот. Виски стучали, ладони стали мокрыми, похоже было, что укачивает, - продолжает Вудсток, делая вид, что увлекся воспоминанием незабываемого для всякого десантника ночного перелета.

- А луна светила слева от вас или справа? - ввернул коварный вопрос пан майор.

- Луну мы увидели слева, когда миновали грозовой фронт, - без запинки отвечает Вудсток. В последний раз, когда он летел в тыл к немцам, луна светила справа по борту самолета.

- Представляю себе волнение экипажа: стрелки приборов мечутся точно сумасшедшие, в наушниках моего коллеги-радиста этакое шипение и треск, будто дьявол яичницу с беконом поджаривает.

- В какое время это произошло? Новый подвох со стороны пана майора. Каждым вопросом копает он могилу Вудстоку.

- В двадцать три тридцать мы вошли в грозовой фронт...

- По какому времени? - Голос пана майора едва заметно напрягался.

- По Гриничу, конечно...

- По Гринвичу, - пытается внести поправку Шиманский.

- Мы говорим, по Гриничу... Крылья обледенели, пропеллеры тоже, наверное... Меня пот прошибает при одном воспоминании об этом! - Вудсток усмехается, смахивая пот с лоснящегося лба. - Натерпелись мы страху! Высота падала с каждой минутой... Альтиметр показывал пять тысяч футов. Позади остаются города Кассель, Халле, Лейпциг, Торгау... "Дуглас" брыкался, как мустанг под ковбоем в цирке "Дикого Запада"! Стрелки на моих часах прилипли к циферблату...

Пан майор перегибается через стол:

- Пан капрал позволит взглянуть?

- Что? О, понимаю! Я чуть не разбил их при прыжке, когда мы вышли на высоте пятисот футов из облачности. Тут-то, севернее Бреслау, над городом Требниц нас и сбила зенитка "джерри", немцев, значит...

- "Омега"? - полувопросительно выговаривает майор, поднимая глаза с часов на Вудстока.

- Да, перед вылетом нас одели во все немецкое, вплоть до белья, но часы дали швейцарские.

- Я вижу, ваши часы показывают время по Гринвичу, - проговорил Шиманский. - А мы ставим время по-берлински. Час разницы.

- Мне ведь надо связываться с Лондоном, - сказал капрал.

- А какие марки английских часов вы прежде носили? - чересчур торопливо спрашивает Шиманский.

Две или три секунды борется Вудсток с отчаянной паникой. Эта паника так глубоко спрятана внутри, что по его глазам ее обнаружить никак нельзя. В первые две-три секунды Вудстоку кажется, что ему не удастся вырваться из расставленных для него сетей: никогда не приходилось ему носить часов английской марки. Но на третьей секунде его выручает память. Ответ готов. Ведь его отец носил такие часы в Англии...

- "Аккьюрист". Анкер на пятнадцати камнях, мистер Шиманский, позолоченный корпус.

- "Аккьюрист"? - переспрашивает Шиманский. - По-моему, это швейцарские часы.

- Пожалуй, - охотно соглашается Вудсток, гася сигарету в пепельнице. У нас на всех часах написано, будто они швейцарские...

- Сколько они стоили? - усердствует пан Шиманский.

- Недорого. Фунтов пять, - пожимает плечами Вудсток. Работай, работай, воображение! - Мне подарил их отец на день рождения. Кажется, он купил их у часовщика на Риджент-стрит. Трехлетняя гарантия.

- О, я знаю этого часовщика, - оживляется Шиманский. - Он торгует только мужскими часами.

- Вы ошибаетесь, мистер. Этот магазин фирмы "Лоуренс Седер энд компани" торгует любыми часами, а также ювелирными изделиями.

- Верно, верно, теперь припоминаю... Это недалеко от универсального магазина "Либерти энд компани".

Этот лиса Шиманский отлично знал, о каком магазине идет речь: на Риджент-стрит в Лондоне бывает каждый приезжий.

- А часы другой английской марки вам не приходилось носить?

- В детстве, - улыбнулся Вудсток, - мама подарила мне часики с Микки Маусом на циферблате.

Поговорили о лондонских магазинах. Капрал хорошо помнил магазин Селфриджа на Оксфорд-стрит, Симпсона, Фортнума и Мэйсона на Пиккадилли. И тут капрала Вудстока выручила зрительная память, неповторимо острая в детские годы.