Она – босс

– Шлюшка, Диана. Вчера Смит, сейчас перекачанный качок. Тварь! – угрожающе шептал Лиам возле уха, запуская цепную реакцию, мурашки бежали по коже, трусики хоть выжимай. Как же я по нему скучала. Когда он ударил стояком по бедрам, не смогла сдержать стон.

Нельзя! Если он сейчас залезет ко мне в трусики, то все поймет. Я задергалась, пытаясь освободиться.

– Стой смирно! Трахну тебя в последний раз. Будет с чем сравнить смазливого актеришку, – он взял красный эластичный бинт, который я успела снять, туго завязал оба запястья.

– Стерва! Ведь не хотел… А все равно следил. Чертова сучка, – он провел языком по голому плечу. Я же потная, грязная. – Сладкая сучка, – рыча, ворковал он, потом укусил за плечо. Сдернул с меня леггинсы.

– Лиам… – простонала его имя.

– Да, сучка. Ты будешь кричать, поймешь, чего лишилась, – он дернул бедра на себя, провел пальцами по промежности, где было так мокро. – Потекла, сука, – довольно урчал он. Руки натирало эластичным бинтом, а я и могла, что постанывать, наплевав на все. Хочу! Хоть в последний раз.

– Хм, а сюда я тебя так и не поимел, – он вогнал палец в попку. Я вскрикнула, пытаясь слезть. Но кто бы мне дал! Потом вогнал два пальца, растягивал, расширял, другой рукой он потирал клитор. Странные ощущения сладкой боли, но такой необходимой. Пальцы перестали терзать меня, но лишь для того, чтобы их сменил член. Закричала.

– Тише, девочка, – он оставлял засосы на шее. задрал спортивный топик, сжал сосок. Он медленно двигался во мне, ударяя яйцами по промежности, давая привыкнуть. Не поняла, в какой момент мне начало нравиться, и я уже сама насаживалась на него.

– Сладкая шлюшка, – волнующе хриплым голосом шептал он. Потом словно опомнился. И говорил уже со стальными нотками в голосе. – Стой смирно! – Лиам подтянул меня, я повисла на привязанных руках, стоя на носочках, и стал долбиться в меня, словно мстил за ту боль. что я ему причинила. Все, что мне оставалось, отдаться на волю моего мужчины и стонать, сходить с ума от каждого движения. И я бурно кончила, совсем теряя себя, ноги не держали. Он подхватил меня под живот, и перешел на сверхзвуковую скорость.

– Блять! Как же хорошо! Скажи, твой Смит имел тебя так? – он намотал волосы на кулак, больно дернул голову на себя, заставляя смотреть в глаза. – Говори! Тебе было так хорошо еще с кем-то?

– Нет, только с тобой, – он увеличился внутри меня и ударил в последний раз, рыча, как дикий зверь, изливался в меня, впился в губы и насиловал мой рот, К ужасу поняла, что почти опавший член увеличивается.

– Хочу, чтобы ты видела, кто тебя трахает, – как куклу развернул к себе лицом, поднял и опять насадил.

– Лиам! – кричала я, кусая его за плечо, как он до этого. Хотелось оставить следы, чтобы он долго вспоминал меня, глядя в зеркало.

– Черт, детка, что произошло? Ты же так течешь от одного моего присутствия? – он говорил это, продолжая двигаться во мне. Может, сказать? – Хотя похер. После него ты мне не нужна! Это в последний раз, – «в последний раз» эхом проносилось в голове. Всхлипнула, из глаз рекой полились слезы, мешая мне рассмотреть его, запомнить.

– Сука! Все мозги мне выпотрошила! Ненавижу! – каждое слово сопровождалось яростным толчком и моим охрипшим стоном. И я разлетелась, кричала, стонала, как никогда. Лиам догнал меня, мы стояли, боясь шевельнутся. Он сейчас уйдет! И я его никогда не увижу! Но я боялась, спугнуть. Хотелось продлить мгновения, где он во мне, где я жадно вдыхаю его запах, пытаюсь запомнить.

– Лиам. Прости.. Я все объясню . . – он дернулся, словно я его ударила. Потом вышел из меня. Смотрел. Прощался.

– Прошу… – шептала я. Но он просто вышел из раздевалки.

Смит, видимо, решил переплюнуть семейство Миддлтон, подошел с поистине королевским размахом. Бюджет перевалил за миллиард, а он все не мог остановиться. Вместе с лучшим организатором Милой Лайт, придумывая еще что-то. Свадьбу решили провести на моей вилле. Мой сад превратился в сад роз. Все такое ванильное. Тьфу! Завтра я должна пройти по дорожке из роз к беседке-шатру украшенному белоснежными розами, мимо полутысячи гостей. Поведет меня к импровизированным алтарю папа, прибывший накануне вместе с мамой.

Он долго допытывался, какого хрена я выхожу замуж за этого смазливого слизняка Смита (цитата). И что сказать? Врач отпустил его только на мою свадьбу, состояние его нестабильное, и тут я со своим запоздалым признанием об изнасиловании, и что Райан шантажирует меня, а люблю я другого, так люблю, что в тот день, когда он ушел, часть меня умерла.

И теперь мне все равно, что творит Райан. Лайнер? Пусть. Торт за не одну тысячу долларов. Хрен с ним!.. Не мне же оплачивать это. Медовый месяц на снятом им острове? Напрягает! Остаться один на один с ним после Лиама? Ужас! И постоянные напоминания, что будет, если я откажусь.

А мне просто все равно, Лиама мне уже не вернуть, значит, счастья мне не видать. Мое состояние: апатия ко всему. Только в объятиях отца я оттаивала на мгновение, слышу привычное: «Принцесса моя».