Она была создана для меня

Как бы мне ни было неприятно это признавать, я думаю, что Кайл, возможно, прав. Современные дома, хотя и красивы по-своему, полностью лишены истории здания. Конечно, снаружи они выглядят как оригиналы — так и должно быть, благодаря Комиссии по сохранению памятников архитектуры, — но внутри они могли быть построены вчера. В них нет того шарма и характера, который обещает фасад дома.

Я вспоминаю здания, к которым привыкла в коммерческих центрах Кремниевой долины — почти все они современные, без особого характера и истории. Таких мест в мире много, и у нас есть редкий шанс сохранить что-то, что имеет смысл, что хранит истории прошлых лет.

Но когда я вспоминаю, как отец настаивал на модернизации этого места, у меня сводит желудок. К тому же он хотел, чтобы его разделили на несколько квартир, а не оставили как один большой дом. Как мы можем угодить ему и при этом сохранить историю здания? Сможем ли мы найти компромисс, который позволит сделать и то, и другое?

— А вот и ты.

Я поднимаю взгляд и вижу Сэди, в руках у нее романы. Я моргаю. — О, привет.

— Я тебе звонила. Прошло уже больше часа.

— Что?

Я достаю телефон из сумки, удивляясь. Хотя не стоило бы — я часто теряю счет времени, когда работаю.

А сегодня я не должна была этого делать. Упс.

Я стыдливо улыбаюсь Сэди, поднимаясь на ноги и разминая спину. Кайл прав, сидеть все время на полу не очень хорошо для моей осанки. Думаю, от этого у меня болит голова.

Проклятье. Ненавижу, когда он оказывается прав.

— Прости. — Я хватаю с пола горсть книг и прижимаю их к груди. — Я отвлеклась.

— Работаешь, — говорит Сэди, но ее тон ласковый, а не осуждающий. — Ты действительно любишь этот проект, да?

Я думаю об этом, пока мы идем к кассе. Признаться, я не был уверен в этом, когда папа впервые предложил его — неловкий вопрос Кайла в сторону — но чем больше я узнаю о зданиях, особенно таких старых, тем интереснее он становится. В технике многое из того, что мы делали, было неосязаемо, но с таким проектом, как этот, я могу смотреть на дом и представлять, как он может быть другим. Быть лучше. Мы еще не приступили к работе — мы все еще ждем разрешения от Комиссии по достопримечательностям, — но я с нетерпением жду начала. Мне не терпится увидеть, как на моих глазах что-то физически обретает форму.

— Да, — говорю я, кладя книги на прилавок. — Не ожидала, но это интересно.

Сэди улыбается. Я жду, что она пошутит про Кайла, "горячего друга моего отца", но она этого не делает, и я чувствую облегчение.

В понедельник мне придется серьезно просить прощения.

9

Кайл

Вайолет выглядит нервной, когда приходит в понедельник утром.

Я ее не виню. Все выходные я чувствовал себя паршиво после того, как мы расстались в пятницу. Я по-прежнему поддерживаю отказ от модернизации здания, но мне не нравится, что мы накричали друг на друга и что она выглядела такой расстроенной. Мне пришлось отвлечься на проект, чтобы не писать ей.

— Привет, — настороженно говорит она, закрывая входную дверь.

Я хмыкаю в ответ, изо всех сил стараясь казаться отстраненным. Как будто я не ждал этого момента сорок восемь часов. Но тут я все порчу: ее руки завалены книгами, и я инстинктивно делаю шаг вперед, чтобы схватить их.

У меня так плохо получается.

— О. — Ее брови удивленно взлетают вверх. — Спасибо.

Мы стоим в прихожей и неловко смотрим друг на друга. На ней джинсы-скинни, которые обтягивают каждый сантиметр ее пышных форм, свободная футболка Nirvana, завязанная на талии. Интересно, она вообще когда-нибудь слушала "Nirvana" или это просто одна из тех модных футболок, которые носят молодые люди, потому что они "винтажные"? Мне приходит в голову, что Курт Кобейн умер еще до ее рождения, и я чувствую себя древним.

— Итак… — Она перекладывает свой вес с одной ноги на другую. — Я должна перед тобой извиниться.

Чувство вины просачивается сквозь меня. Я вздыхаю. — Нет, не должна, Вайолет. Ты хочешь хорошо поработать над этим проектом, а твой отец…

— Нет, выслушай меня. Ты был прав.

Ладно, я не мог расслышать это правильно.

— Продолжишь?

Неохотная улыбка играет в уголках ее рта, но я вижу, что она пытается с ней бороться. — Ты был прав. Мы не можем модернизировать это место.

Мои брови сошлись на линии роста волос. — Ты серьезно?

Она кивает, указывая на книги в моих руках, и я опускаю взгляд. Восстановление дома в городе — эту я не читал. Но две другие — "Кирпичи и браунстоун" и "Старые бруклинские высоты" — мне хорошо знакомы.

Ух ты. Я не ожидал такого.

— Я немного почитала на выходных, и мне кажется, что история этих таунхаусов очень важна. Мы не можем лишать их этого.

Я смотрю на нее, и в груди разливается тепло. Она действительно обратила внимание на то, что я сказал. Ей не все равно. Она купила эти книги и потратила время на их чтение.

— А что насчет твоего отца?

— Ну… да.

Она зажала нижнюю губу между зубами, задумчиво покусывая ее. Боже, как мило, когда она так делает. Я возвращаю взгляд к книгам.

Через мгновение она говорит: — Для меня важно, чтобы он был доволен проектом.

— Да, для меня это тоже важно.