Она была создана для меня

— Я хочу сказать, что именно благодаря тебе этот проект прошел так гладко. И что ты могла бы, возможно… остаться в городе и работать со мной над другими проектами. — В моем нутре возникает еще одна тревожная пульсация, и эту труднее игнорировать. Неужели я действительно собираюсь покинуть тщательно выстроенную комфортную жизнь здесь, чтобы начать все сначала в Нью-Йорке? В городе, который я намеренно оставил позади?

Она пристально смотрит на меня. — В качестве делового партнера? Или…

Я киваю, сердце гулко стучит, когда я произношу следующие слова.

— Да, как мой деловой партнер, но также… — Я сглатываю. — Как нечто большее.

Только когда слова вылетают изо рта, я понимаю, как сильно я этого хочу. Я больше не хочу жить затворником в своем домике, боясь, что моя жизнь снова станет беспорядочной. После нескольких недель, проведенных с Вайолет, я никак не могу допустить, чтобы этого было достаточно. Даже если мысль о том, чтобы перевернуть всю мою жизнь, заставляет мой пульс учащенно биться.

Ее лицо озаряет задорная улыбка. — Ты серьезно?

Эта улыбка успокаивает мои нервы, напоминает мне, почему я вообще рассматриваю то, что еще два месяца назад заставило бы меня бежать обратно в Мэн, поджав хвост.

— Я не хочу, чтобы это заканчивалось, Вай. Не после этих выходных, не… Я просто не хочу, чтобы это заканчивалось. — Я беру ее руку в свою. — А ты?

— Нет, — шепчет она, пробегая глазами по моему лицу. — Но здесь есть не только мы, верно? А как же папа?

Я гримасничаю, чувствуя знакомое чувство вины. — Боже, я не могу даже думать об этом.

Она глубоко вздыхает.

— Тебе придется подумать об этом. Да, мы оба могли бы вернуться в Нью-Йорк, и да, мы могли бы работать вместе, но… мы не сможем быть вместе, если не расскажем папе о себе.

И вот оно — то, о чем я позволил себе забыть здесь, в нашем маленьком оазисе у озера. То, что действительно стоит между нами и счастьем.

Вайолет поворачивается на своем месте, чтобы посмотреть мне в лицо.

— Почему ты так не хочешь ему рассказывать? Я понимала, когда мы не знали, что это такое, но мы говорим о том, чтобы построить совместное будущее. Мы не можем строить его без его ведома.

Я смотрю на свои руки, и мой желудок опускается. Она права. Мы не можем жить вместе без его участия. И я не могу представить себе сценарий, при котором я скажу ему, и он будет не против. Во мне поднимается тревога.

— Твой отец был рядом со мной в очень трудный период моей жизни. Он прикрывал меня, когда никто другой этого не делал, и я взялся за этот проект, чтобы отплатить ему за все. Потом он попросил меня присмотреть за тобой… — Я качаю головой. — Сближение с его дочерью кажется мне высшим предательством. Это противоречит всем правилам дружбы, особенно после всего, через что мы прошли.

Вайолет кивает, покусывая нижнюю губу.

— Могу я спросить, что случилось, когда он был рядом с тобой?

Когда я не отвечаю, она добавляет: — Я видела у тебя на тумбочке книгу о тревожности, и ты знал, что у меня был приступ паники в тот раз на уроке. Это… связано?

Я вздыхаю. Я ждал этого вопроса все выходные. Я знал, что она видела книгу, потому что она лежала рядом с ней в ту ночь, когда я нашел ее спящей на моей кровати, открытая на странице с крупными пометками. Эта книга стала моей библией, когда я прокладывал свой путь через переход к новой жизни здесь. Сейчас я уже не так часто опираюсь на нее, как раньше, но она принадлежит к определенному периоду моей жизни.

— Да, — наконец говорю я, понимая, что на самом деле хочу поделиться с ней этим. Я хочу рассказать ей о том, что заставило меня уехать из города, потому что хочу, чтобы она узнала меня настоящего. И потому что я знаю, что она не осудит меня за то, через что я прошел.

м Я знаю, что у тебя была паническая атака, потому что раньше у меня она была. У меня их было много.

— О, Кайл. — На ее лице появляется сострадание, и она берет мою руку, поднося ее к губам. — У меня был только один, и это было отвратительно. Я не могу представить, что у меня будет больше.

Из меня вырывается мрачный смешок.

— Да, но у меня не было особого выбора. Они начались на работе, в основном из-за стресса. Сначала я думал, что это сердечный приступ, но потом узнал правду. Я думал, что справлюсь с ними, используя комбинацию лекарств, но в итоге, поскольку я не убирал стресс, я не убрал и симптом.

— И папа помог в этом?

— Он взял на себя часть моих дел, чтобы облегчить мою нагрузку, уговорил меня пойти на терапию. А потом… — Я делаю глубокий вдох. Это та часть, которая заставляет меня выглядеть хуже всего, и я ненавижу это. — Моя девушка, Лиза, не смогла с этим справиться, не смогла справиться со мной. Она разорвала отношения и выгнала меня из нашей квартиры.

В глазах Вайолет загорается гнев, и я люблю ее за это. — Она выгнала тебя? Когда ты был на самом дне?

— Да, но у нас все было на волоске уже много лет, просто я не хотел этого замечать. Вернее, я был слишком занят и озабочен, чтобы замечать это. Твои мама и папа приняли меня без лишних слов. Они были рядом, когда вся моя жизнь рухнула.