Она читала по губам

Обернулась: на соседнем стуле у стойки дядечка примостился. Ярко-рыжий, красномордый, лапищи волосатые. Но при этом совсем не страшный. Скорее, плюшевого медведя ей напомнил, огромного и бестолкового – китайского производства.

Адель против воли улыбнулась.

Дядька в ответ вдруг нахмурился. Отчетливо, медленно повторил:

– Про-иг-рала?

«Ну, точно заводная игрушка!» – хихикнула про себя она.

И весело откликнулась:

– Да с чего вы взяли?

Увидела его озадаченное лицо – развеселилась еще больше. Да и местный кампари, похоже, был замешан на водке, настроение вдруг от полного отчаянья сменилось на дурашливое, беспечное. Захотелось выдать что-нибудь эдакое… И Адель патетически произнесла:

– Я, наоборот, теперь чрезвычайно, просто неприлично богата. В моих руках – все сокровища мира. Аж десять долларов.

Ожидала, что нелепый медведь хотя бы улыбнется в ответ – однако тот по-прежнему выглядел, будто с луны свалился и только осваивается на нашей планете.

– Эй, дядя! – глупо хмыкнула она. – Это я шучу так, шучу. Понимаете?

Бармен взглянул на нее с неодобрением.

А непонятливый собеседник вдруг просиял.

Поспешно сунулся в карман, вынул десять американских долларов, протянул ей, широко улыбнулся.

– Вы чего? – отстранилась Адель.

– Гы-гы, – прокомментировал бармен.

Незнакомец же, тщательно выговаривая слова, произнес:

– Я хочу… компенсировать ваши потери.

– Чудак ты на букву «м»! – закатил глаза парень за стойкой.

А до Адели только сейчас дошло: ну, конечно же! Плюшевый медведь – иностранец! И выглядит, и одет, и пахнет приятно, совсем не по-нашему! А из всей ее предыдущей тирады, видно, понял, что она десять долларов проиграла. Вот и решил порадовать.

Она мягко отстранила его руку с деньгами, произнесла раздельно и четко:

– Спасибо. Мне не надо.

Настаивать новый знакомый не стал. Вернул деньги в карман, предложил галантно:

– Тогда позволить мне… угостьить вас? Коктейль, пирожное, торт?

«На что ты мне сдался, страшилище рыжее?»

Она начала отрицательно качать головой, но иностранец оказался настырным:

– Я очень, очень хочу купить для вас… – Он запнулся, защелкал пальцами, беспомощно произнес: – Шварцвальд?

– «Черный лес», – снисходительно перевел бармен.

– Это фантастиш! – продолжал настаивать рыжеволосый.

К сладкому Адель относилась спокойно. А уж ресторанные – с избытком крема и часто несвежие – торты совсем не жаловала. Странно, что заграничный дядька говорит о казиношном, явно сомнительном кондитерском изделии с таким вожделением.

Уточнила у парня за стойкой:

– У вас правда «Черный лес» какой-то особенно вкусный?

– Я бы не сказал, – хмыкнул тот. Махнул на иностранного толстяка: – Да он и не ел. Смотрел только. У витрины с пирожными полчаса простоял.

Плюшевый дядька с беспомощным, как у всех, кто не понимает языка, лицом прислушивался к их разговору.

– Может, он на диете? – предположила Адель.

И шарахнулась – толстяк саданул ладонью по стойке. Радостно закивал:

– Да, да! Диет! Ничего не мочь сладкого. Но я любить… видеть… как другие едят.

И протянул ей волосатую лапу, представился:

– Фриц.

Адель снова еле удержалась от смеха. Мало, что толстый, не понимает по-русски, сидит на диете – он еще и Фриц! Настоящий комический персонаж. И ответить ему надо в том же духе.

– Ну, раз вы Фриц, я… я… – она задумалась, – меня зовут Розалия.

– Ладно гнать! – хмыкнул бармен.

Фриц же принял ее слова за чистую монету. Бережно пожал ее ладонь:

– Я очень есть счастлив, Розалия, познакомиться с вами. – И с надеждой прибавил: – А вы случайно не говорите по-немецки?

– Нихт шпрехен нихт, – развела руками Адель. – Только «цвай бир» могу сказать.

– А я могу по-русски, – не растерялся новый знакомый, – сказать, что вы есть… очень заметный… замечьятельный девушка!..

– И снова спасибо, – улыбнулась она.

А Фриц продолжает соловьем разливаться:

– Вы на Марлен Дитрих похожи. И еще… на Мадонну. И вашу певицу русскую… сейчас вспомню… Льюдмила Зыкин, да.

Нашел, с кем сравнить! Однако Адель не растерялась. Еще, очень кстати, подходящее английское слово в памяти всплыло:

– А вы тогда похожи – на teddy-bear.

– О, да. Я есть! – не обиделся он. – Меня племьянник так зовет: медведь. Просьит: дядя медведь! Спой колыбельную!

– Вы еще и поете! – снова прыснула Адель.

Немец же затянул неплохим, на удивление тоненьким голоском:

– La Le Lu nur der Mann im Mond schaut Zu, men die kleinen Badys Schlafen…

Теперь уже не только бармен, но и охранники, и даже крупье от своих столов стали оборачиваться в их сторону. А две чрезмерно накрашенные дамы, что сидели у стойки через пару стульев от Адели с немцем, неодобрительными взглядами ее просто испепелили. Она явственно услышала саркастический комментарий одной из дам:

– Снимается, шлюха!

«За конкурентку приняли! – весело подумала Адель. – Как бы в глаз не получить!»

Она, конечно, в жизни не уйдет с едва знакомым немцем – пусть и явилась в казино одна, и пьет уже третий кампари. Но не объяснять же это всем!

Вон, и немец ее явно воспринял как особу легкого поведения. Допел свою колыбельную, без сомнений водрузил лапищу на ее плечо, заговорщицки молвил: