Она что-то скрывает

Так получилось – Нонна попала к Богдану в самое настоящее рабство. Три года назад она спасала тонущий бизнес и без оглядки брала в долг. Богдан Гында, прознав о тяжелом положении известной предпринимательницы, отреагировал быстро. Он выкупил все её долги, накрутил проценты, потом накрутил проценты на проценты, и в один ужасный день моя гордая, независимая Нонна превратилась в карманную собачку мафиози. Теперь она принадлежала Богдану и делала всё, что он требовал… Подруга не посвящала меня в подробности, но две кофейни явно использовались Богданом для отмывания денег. Именно поэтому я всегда слышала отказ, когда просилась к Нонне пиар-менеджером. Подруга почему-то не хотела брать меня на работу, предлагала сотрудничать неофициально. Я только потом поняла почему…

Виктория Анатольевна отложила в сторону статью «Рабы Богдана».

– Хорошо товарищ пишет, – сказала она. – Эмоционально.

– Это точно.

– У тебя тоже блестящий стиль, – добавила она.

Я застыла от удивления. Комплименты в мой адрес не являлись коньком Виктории Анатольевны. Она обычно предпочитала меня критиковать.

– Ты виртуозно владеешь языком. Подмечаешь детали и с их помощью прорисовываешь общую картину. Играешь парадоксами, умело проводишь параллели. Но знаешь что?

– Что?

– После твоих статей жить не хочется!

– Здрасте, приплыли.

– Да, приплыли. Ты, Юля, обличаешь пороки общества. И, прочитав твою статью, хочется пойти и повеситься. Мы-то из нашего общества никуда не денемся. Нам тут жить и жить. Но получается – мы живём в огромной навозной куче. Вот и этого автора я почитала… кто тут… некий Фёдор Полыхаев… То же самое! Журналист раскопал сенсацию: член Законодательного собрания области, крупный бизнесмен является мафиози номер один. И зачем мне это знать? Я не хочу! Мне тошно, что вокруг сплошные уроды, да они ещё и управляют нами!

– Странная у вас позиция, – холодно произнесла я. – Конечно, гораздо проще и увлекательней писать о методах борьбы с колорадским жуком.

– Колорадский жук неистребим, так же как и коррумпированные чиновники. Но я хотя бы пытаюсь вселить в читателей надежду, а ты с твоим социальным пафосом – отбираешь последнюю!

Кабинет Королевы Корнеплодов я покинула озадаченная.

Однако…

Надо подумать…

А вдруг её замечания не лишены смысла?

Вдруг своими статьями я помогаю отдельным людям, зато погружаю в депрессию сотни других читателей? Вероятно, я переусердствовала, обнажая язвы общества? Не поискать ли приятные моменты в нашей действительности?

Письмо Веронике, написанное два дня спустя: