Она — дракон. Огонь во власти льда

— Ты и правда думаешь, что я сдамся, и буду добровольно тебе подчиняться? — даже смешно стало от его такой наивности.

— Тогда у меня нет другого выбора, — Эштон схватил меня и снова впился в губы таким жадным поцелуем, что голова закружилась.

По всему телу растекался леденящий холод и что-то такое магически тяжелое, что даже пошевелиться было сложно. Меня словно заполнили свинцом, обезоружили, обездвижили, сломали. Перед глазами на какой-то момент повисла пелена, но мир быстро вернул свое четкость. Вот только я стала совершенно другим человеком, хотя нет, не человеком, игрушкой в руках сумасшедшего кукловода.

— Теперь ты будешь слушаться и подчиняться мне? — его голос звучал, как будто из глубины старого колодца. Но с такой силой, что даже на мозги давило. И как бы я не хотела послать его куда подальше и как можно быстрее, выдала следующее.

— Да, мой господин, — по щенкам хоть и побежали слезы, но Эштон улыбался своей победе.

Умом ведь я понимала, что должна сопротивляться и бороться, но его магия оказалась куда сильнее меня. Особенно здесь, под куполом, где вся моя сила каким-то волшебным образом оказалась скованная. Но пока что меня радовало одно, что мы связаны одним могуществом. Просто нужно найти способ, как яд сделать противоядием.

Остаток дня прошел довольно странно и непривычно. Я наблюдала за всем, что происходило в этих четырех стенах. Следила за действиями Эштона, слышала и осознавала все, что он говорил. Но не могла ни ответить, ни что-либо сделать.

Мне даже не удавалось пошевелить пальцами, настолько сильно его магия сковала все мое тело. Впервые в жизни я поняла, что значит быть парализованной. Было очень страшно, но я улыбалась, потому что парень так пожелал. Интересно, как при этом выглядело мое лицо. Как в ужастике? Или улыбка была естественной?

Где сейчас Моран? Что делает и что чувствует? Связь с ним оборвалась, как будто ее никогда и не было. Смогу ли я выкрутиться на этот раз, или же проиграю, окунувшись в самую настоящую тьму и горечь? И почему эта же магия не желает подчиняться мне, если мы с ней родственные? Или же это я плохо стараюсь?

— Знаешь, а ведь в темной магии довольно много плюсов, даже несмотря на то, что в конце придется заплатить практический собственной кровью, — внезапно заговорил Эштон, мешая что-то в деревянной посудине. — Хорошо, можешь говорить все, что и как думаешь сама. А то эти фразы, как от бездушной куклы, меня уже бесят, — видимо Кебри говорила правду. Достать можно любого, и самого серьезного парня, и самого темного дракона.

— Остановись и одумайся, пока не поздно, — впервые за целый день я наконец-то смогла сказать хоть что-то.

— Советую смириться со своим неизбежным будущим, если не хочешь снова стать марионеткой в моих руках, — уже более нервно проговорил парень. — Я столько лет шел к своей цели, и сейчас на пороге того, чтобы получить желаемое. Думаешь, я откажусь от этого? — и посмотрел на меня таким безумным взглядом, что даже холодок по спине побежал.

— А ты думаешь, что я когда-либо смирюсь со всем этим? Да я быстрее отправлюсь к праотцам, чем останусь здесь и буду принадлежать тебе, — опять попыталась пошевелить хотя бы пальчиком, но бесполезно.

— Я не думаю, я знаю, потому что у тебя не будет другого выбора. Знаешь, что я сейчас делаю? — и ухмыльнулся, посмотрев на меня. — Это особое зелье, которым я нарисую древние руны вокруг кровати, где сделаю тебя своей не только физически, но и магически. А для необратимого эффекта понадобится по капле нашей крови. И тогда ты будешь принадлежать только мне. А вместе с этим и вся твоя магия, сделав меня самым могущественным среди драконов.

— Ты можешь получить мое тело, мою магию, но никогда не сможешь получить мою душу и мою любовь. Смирись же с этим и остановись, пока еще можно все уладить, — вот только смогу ли я к нему достучаться?

— Твою любовь получить куда проще, чем ты думаешь. Парочка приворотных зелий, и ты будешь боготворить меня в каждом слове и в каждом действии. Мне, как ты понимаешь, уже и так терять нечего. Так что я возьму от этой жизни все, что только возможно. И накажу тех, кто сделал мою жизнь такой невыносимо сложной, — а потом подошел к кровати и начал что-то вокруг нее рисовать.

Серебристая жидкость сначала светилась, потом оставляла выжженные следы, переливаясь разноцветными искорками. А я ловила себя на мыслях, что на этот раз и правда не смогу выкрутиться из возникшей ситуации. Неужели придется стать игрушкой в руках Эштона? Неужели стану безвольной куклой, которую вынудят любить нелюбимого?

И когда до полуночи оставалось чуть больше часа, дверь отворилась, и появилась Брина. Я чуть не подавилась собственным удивлением. Но, судя по всему, эта парочка уже давно в сговоре, и замышляла нечто очень и очень страшное.

Блондинка притащила с собой заплечную сумку с какими-то вещами, и как оказалось, это было ритуальное свадебное платье. Следом появились какие-то украшения, старая потрепанная книга и серебряные ленты, вышитые черными рунами.