Она и он (СИ)

- Хорошо, возвращайся, - я поспешила выйти из машины, не желая видеть мучения мужа.

Конечно, он знал о моих чувствах и знал, что оттолкнуть его сейчас я не смогу.

- До вечера, - он поцеловал маленькую, и уехал.

Вспоминая свои ощущения, я не совру, если скажу, что эйфории от победы не было. Да и не победа это была. Столько потраченных усилий, нервов и времени! И ничего, пустота. К тому же присоединилась усталость, ну как бывает после стресса. Я решила, что в данном случае вечер будет мудренее. Я подожду еще не много.

Вечером, отправив дочку к бабушке, я готовилась к долгожданной встрече. Нервничала, конечно, но уже не так, как раньше. Артем пришел, вид у него был жутко измотанный. Глаза красные, на лице отпечаток глубокой усталости, будто человек много дней без остановки валил лес. Не стану вдаваться в подробности, но, в общем, бурной встречи тогда не случилось. И не могло быть. Артем сразу дал понять, что мы, прежде всего родители. А остальное, если и будет, то потом, позже, когда он и сам не знает. Единственное, о чем он тогда попросил, что бы я не упрекала его в измене. Да ради бога! Мне самой не на руку вспоминать его любовницу. Для чего? Что бы ему же лишний раз напомнить о ее существовании. Меньше будет о ней думать, быстрее выкинет из сердца. Ну, ничего... Нужно было снова набраться терпения. Теперь уже было проще, ведь Артем был рядом.

Думаешь, на этом можно сказать: "И жили они долго и счастливо!" и закончить? Куда там! До этих слов еще далеко.... Для меня тогда началась вторая волна борьбы, уже за возвращение любви Артема.

Начались повседневные будни. То, что мы жили вместе, тогда означало именно это. Жили вместе, ели, спали тоже вместе, если это так можно было назвать. Любили отдельно. Я Артема, а он... У него тогда был период депрессии. Нет, общались мы нормально, на бытовом уровне. Но, ни духовной, ни физической близости не было. Я тоже мучилась от этого, не знала, как помочь нам. Просто решила не тревожить мужа какое-то время. Вечерами после работы он долгое время тупо сидел в машине, выпивал, курил, слушал музыку. Домой заходил поздним вечером, поесть и лечь спать. Меня же в это время съедала изнутри ревность. Я периодически смотрела в окно, и видела Артема в одном и том же положении. Он откидывался на сидение, закрывал глаза и мог находиться в таком состоянии часами. Говорил тогда, что не может находиться дома, стены давят на мозг.

В один из вечеров я не выдержала, и вышла к нему. Артем тут же привстал на сидении и затушил сигарету. По его глазам было видно, что его терзают душевные переживания. Табачный кумар в машине такой, хоть топор вешай. Под ногами валялись пустые чекушки из-под водки с мятыми обертками от шоколада. Играл диск, с которого разрывался Лепс со своим хитом "Рюмка водки на столе".

Не забудутся никем

Праздник губ, обиды глаз.

Забери меня в свой плен,

Эту линию колен

Целовать последний раз.

Нелегко тебя отдать

Парусам ветров и птиц.

Может даже не понять,

Может даже не узнать

Среди тысяч женских лиц.

Пусть глаза мои молчат,

Молча смотрят на луну.

Если кто поймает взгляд,

Поторопится назад.

Сам не знаю, почему.

Вслушиваясь в слова, я поняла, что муж вспоминает Инну, проведенное с ней время в постели. Не знаю, как я тогда не умерла от душившей меня ревности. С тех пор ненавижу эту песню. Что бы успокоиться я закурила.

- А рассказать, как мы познакомились? - вдруг спросил муж, и, не дожидаясь ответа, продолжил.

- Помнишь, я пошел на свадьбу к другу? Так они отмечали в кафе, а рядом находился ресторан. Ну, и что-то ноги меня понесли туда. Зашел, встретил знакомого, который сидел за столиком с симпатичными девушками. Вот одна из них и оказалась Инной. Наконец, я рассказал тебе всю правду, - выдохнул муж. - Только ты не подумай, мы не переспали с ней в ту же ночь, - зачем-то осведомил он меня. - Я ее просто проводил. Это уже потом...

Я слушала без особого удовольствия, но понимала, что Артему нужно было с кем-нибудь поделиться. В данном случае, хотя бы со мной.

- Хочешь? - он достал еще один бутылек.

- Давай, - кивнула я.

Исповедь мужа на трезвую голову воспринимать не хотелось. Он разлил в пластиковые стаканы, мы выпили. Горячительное пролилось горькой волной, немного притупив боль.

- Тем, зачем ты мне это все рассказываешь?

- Не хочу, что бы между нами были секреты, - затянулся он. - Устал нести в себе этот камень. Ты Любаш прости меня! - он накрыл своей ладонью мою, от чего у меня побежали мурашки по руке.