Она любит плохих парней

– Вы с Дарием отлично смотритесь. Я очень рада за тебя, Кать. Правда.

– Спасибо, – с облегчением выдыхаю я.

Если кто-то искренне радуется твоему счастью, значит, ты его заслуживаешь. Так ведь? Сжимаю мобильник, надавливая на кнопку выключения, чтобы позволить себе хоть немного побыть просто счастливой. Не хочу больше никаких неожиданных поворотов и сюрпризов. Что-то я наигралась. Жизнь может быть интересной сама по себе, без каких-либо планов. Хватит уже отбирать власть у судьбы. Она ведь женщина, может и психануть.

* * *

Вливаюсь в сонную толпу студентов, ползущую к первому учебному корпусу. Голова гудит, глаза от недосыпа едва открываются. День рождения вышел насыщенным, после такого положена как минимум неделя выходных, но учебу никто не отменял. Все четыре пары я сегодня точно не высижу, но вот первую лекцию пропустить не могу, иначе прощай возможный автомат. Захожу в шумный холл и сразу направляюсь к пропускному пункту, прикрывая ладонью зевающий рот.

– Это все из-за тебя! – слышу побитый истерикой женский голос.

Удивленно оборачиваюсь на звук приближающихся шагов, щеку обжигает боль от звонкой пощечины. Неля стоит передо мной, тяжело дыша. Ее веки красные и опухшие, щеки мокрые. Волосы собраны в лохматый пучок, а куртка наполовину расстегнута.

– Ты должна была быть на ее месте! – вопит она, толкая меня в плечи. – Ты, а не она!

В недоумении трясу головой и отмахиваюсь от рук Нели, которая снова бросается на меня, точно обезумевшая тигрица, детеныша которой я съела.

– Ты с ума сошла?! – кричу я и отступаю, чтобы сохранить безопасное расстояние. – О чем ты вообще говоришь?!

Неля замирает, резко содрогнувшись, слезы омывают ее бледное лицо, на котором нет ни грамма косметики. Тревога ускоряет сердечный ритм, нехорошее предчувствие стягивает мышцы живота.

– Неля… – мирно произношу я.

– Они разбились! – оглушающе громко вскрикивает Жаркова. – Разбились! Понимаешь?! Бык вчера весь вечер вспоминал о тебе, а Таня… она… она пыталась его успокоить. Потом они… они уехали и…

Неля заходится в рыданиях, а меня будто пронзает толстым копьем. Мир замирает, время останавливается, и мое сердце вместе с ним. Не понимаю, сколько длится это состояние, но грудь вдруг обжигает первый сильный удар – отрицание. Этого не может быть. Она лжет. Второй удар – невыносимая боль, от которой трещат кости. Разбились! Третий – паника. Что делать? Что мне делать?! Бег времени возобновляется. Мысли мечутся, образы людей вокруг размыты, не могу ни выдохнуть, ни вдохнуть.

– Все ты… ты виновата! – неистово рыдает Неля. – Это твое место! Твое!

Пытаюсь отыскать в толпе хоть одно знакомое лицо, чтобы получить подтверждение этой жестокой лжи, но вокруг только пустые взгляды и змеиное шипение, собравшееся из десятков ошарашенных шепотков. Срываюсь с места и быстрым шагом пересекаю университетский холл, толкаю дверь, желая глотнуть свежего воздуха, но я словно в вакууме. Добираюсь до злополучной скамейки, вся тяжесть мира давит на макушку. Сажусь и закрываю лицо руками. Не верю, это тупой розыгрыш. Рома просто решил мне отомстить.

Пальцы не слушаются, но я все-таки достаю телефон из сумки после пары неудачных попыток. Снимаю блок с номера Ромы и жму кнопку вызова. Абонент временно недоступен. На помощь приходит злость и намечает цель. Принимаюсь открывать новостные паблики города и просматривать свежие посты. Толика надежды еще теплится в глубине души. Сейчас я готова простить всех на свете, сделать что угодно, только бы слова Нели оказались неправдой.

Снимок на экране вышибает дух из тела: темное предрассветное небо, обочина дороги, фонарный столб и машина. Черная «Infiniti», номер замазан, но я и так его знаю. В посте сухие факты: авария ранним утром, водитель скончался на месте, пассажир – в машине «Скорой помощи», обстоятельства выясняются. Обхватываю ладонью шею, зажмурившись. Не верю. Просто не могу.

– Кать, – слышу сквозь дикий внутренний крик тихий голос. – Кать! – еще чуть громче.

Открываю глаза, Вова растерянно топчется у скамейки.

– Скажи Ульяне, что я не приду на пары, – выдавливаю с трудом.

– Конечно. Может, тебе это… воды принести или такси вызвать?

– Нет, спасибо. Я… я сама…

– Точно?

– Да, да, – бормочу я, желая поскорее от него избавиться.

– Не слушай ее, – серьезно говорит Вова. – Она не в себе.

– Да, я знаю. Иди, а то опоздаешь.

– Лад-но, – медленно произносит он. – Не уверен, принято ли так говорить, но… соболезную.

Слушаю шорох удаляющихся шагов и озлобленный вой ветра. По щекам бегут теплые слезы, вытягивая остатки сил. Смотрю в одну точку, не ощущая себя в собственном теле. Вихрь из осколков и колючей проволоки вертится в голове. Каждая следующая мысль страшнее предыдущей, но я терплю. Все терплю, погружаясь глубже, в самые отдаленные недра ада, теряя счет времени.

Прикосновение к плечу не вызывает никакой реакции, не шевелюсь, не могу. Пальцы оборачиваются вокруг предплечья и тянут вверх, поднимая меня на ноги.

– Поехали, – глухо говорит Дарий.