Она мне не жена

– У Ады он не нашёлся.

– У Ады и нет стержня? – с сомнением переспрашивает, рассмеявшись. – Он у неё сильнее, чем у кого-либо. Просто она любимым людям отказать не может. Здесь – да, если проблема. А так я бы не сказал, что она безвольная. Порой так может по голове настучать, что сам в шоке от того, что делаешь то, что она тебе сказала.

– Как она, кстати?

– Отучилась на флориста. Работает в собственной лавке, когда не у бабушки с дедушкой. Болеют они сейчас много, и Ада к ним мотается чуть ли не каждый месяц на недельку. Она, кстати, приезжает скоро. Можете встретиться и поболтать.

– Можно, – киваю, соглашаясь с ним. – Возьмём девочек и куда-нибудь сходим. Отдохнём вчетвером.

– Ада не сидит с Алиной, – поджимает он губы. И я уже хочу спросить, почему, но к нам со спины подбегают девочки и переключают всё внимание на себя.

– Мама, я хочу пить!

– Папа, я тоже хочу пить! – малышки подбегают к нам и тянутся к нашим напиткам.

– Нет, – тут же отрезает их желания Фарид. – Сидите здесь. Я вам яблочный сок принесу. А эту гадость вам пить не надо. Желудки себе испортите.

– Но ты же пьёшь, – кривится Саша, взглянув на него, как на лжеца, которого она поймала на месте преступления. – У тебя особенный желудок?

– Если бы! – прыскает от смеха Кудинов и уходит.

Девочки же, не сговариваясь, идут к его сиденью и обе садятся.

– Алина, а где твоя мама? – спрашиваю, пользуясь случаем и отлучкой Фарида. – Почему тебя папа забирает?

– Моя мама болеет, – отвечает она, пожав плечиками. – У неё что-то с головкой и сердечком. Папа говорит, что она лечится и скоро мы познакомимся. Когда она выздоровеет. И тогда она встретит меня и полюбит. А пока я с папой живу. И только он меня любит.

– А ты её не знаешь?

– Не-а, – безразлично отвечает, разглядывая зону отдыха. – Я даже фотографию её не видела.

– А ты хочешь маму? – задаёт вопрос Саша, вглядываясь в глаза своей сестре. Ведь Алина – дочь Фарида, и Саша – его дочь. А это значит, что девочки тянутся друг к другу из-за родства. Не иначе.

– Не очень, – признаётся шёпотом и, оглядевшись, что папы нет рядом, продолжает: – Но я хочу, чтобы у папы была жена. Потому что он всегда сидит в гостиной один и читает книжки. Или работает. И редко улыбается. Не знаю. Мне мама не нужна. У меня есть папа и Эльдар. И Арсений. Ну и тётя Ада.

– Странный он у тебя, – тянет дочь, поморщившись. – И имя у него странное.

– Не знаю, – поправив волосики, малышка разводит руками. – Я его папой называю.

– Мам, а почему Алине так легко? – дочь поворачивается ко мне и возмущённо интересуется. – Она его просто папой называет, а я должна мучиться? Я что, наказана?

– Девочки, сок! Яблочный! – Фарид появляется с двумя стаканчиками напитка.

– Мам, я серьёзно, – не унимается Саша. – Надо решить эту проблему.

Фарид

Отдав Алину на попечение няни, которую вызвал ещё вчера вечером, еду в аэропорт встречать сестру.

Между тем, чтобы встретить тётю из дальней поездки и увидеться со своей новой подругой, дочь выбрала последнее. И я её не виню. Ведь я обещал ей то, что Саша сможет приехать к нам в субботу, но Майя не разрешила. И моя девочка расстроилась, как и дочь Майи. Поэтому мы предложили им альтернативу. Сходить сегодня в лего-городок с няней и мамой Александры.

К тому же общение Ады и Алины не было и вряд ли когда-либо станет нормальным. Моя сестра до сих пор не может нормально общаться с девочкой, которой сама же подарила жизнь. И нет, я не считаю её эгоисткой или монстром за это. Я заставил Аду родить. Я принял за неё решение родить от насильника. Иначе бы всю жизнь после себя винил за то, что у моей сестры из-за первого аборта могло не быть детей. Из-за меня… Я сломал ей жизнь и попытался её исправить, но в итоге сделал ещё хуже. Теперь каждый раз, видясь со мной и Алиной, Ада вспоминает то, что ей пришлось пережить и через что пришлось пройти.

Майю новость о том, что меня с ними в лего-городке не будет, даже обрадовала.

Я же не знаю, как прожил последние несколько дней. Теперь бывшая невеста, её ребёнок, который есть у моей любимой женщины, и новый муж не выходят у меня из головы.

Меня захлёстывает такая ревность и боль в груди, что скулить хочется. Но я отец и не имею права на сантименты и чувства! Вся моя жизнь отныне заключается в том, чтобы радовать двух моих любимок. Сестру и дочь.

– Фарид, – моя старшая любимая девочка подбегает ко мне со своим чемоданчиком и сразу же обнимает. Тепло и доверчиво прижимается ко мне.

И я искренне не понимаю, как она смогла меня простить после того, что я сделал с ней. И как может верить мне? Может, всё же заслужил? За те пять лет, что я выполняю любую её просьбу – заслужил доверие?

Глажу её по спине и мягко целую в макушку, хохотнув от мысли, что она вновь не выросла ни на сантиметр. Моя крохотная Дюймовочка.

– Как долетела? – перехватываю у неё чемодан и веду на выход.