Она мое безумие

Тим стоял перед нами, слегка наклонив голову в знак уважения, но его взгляд, полный легкой игривости, не скрывал того, что его мысли сейчас были далеко от отчетов и обязанностей. Он был младшим, но не по статусу, а по времени, и его независимость часто проявлялась именно в таких вот мелочах, как утренние разговоры.

Тим, немного теряя свою легкость, но не показывая этого, быстро ответил:

— Нет, конечно. С этой учебой я замотался, — его слова прозвучали скорее как оправдание, но видно было, что он не привык оправдываться. — Сегодня вечером пришлю, обещаю.

Старший Кадоган кивнул, но не сказал больше ни слова, лишь взгляд его оставался твердым, как камень. Это был знак — брат понял, но не забыл. Я стояла в стороне, наблюдая за их отношениями, понимая, как важно для Влада, чтобы все было по плану. Это была не просто требовательность, а некоторая забота, скрытая под внешней жесткостью.

Мы направились к выходу, и я не могла не заметить, как Влад всегда ведет себя с достоинством, будто ничто не могло нарушить его мир. За дверями нас уже ждал водитель, одетый в строгую форму, как всегда, без лишних слов и жестов. Он открыл дверь сначала мне, затем Владу, и, несмотря на всю нашу спешку, я почувствовала, как этот момент, маленький, но важный, спокойно вкрался в мою жизнь.

Машина выехала из усадьбы, и через несколько минут зимний лес предстал перед нами, словно живое полотно, застигнутое в своем самом тихом и загадочном состоянии. Снег уже начал ложиться на землю, создавая идеальный контраст с густыми темными ветвями деревьев. Погода была довольно обычной для зимы — холодной, пронизывающей, но не настолько суровой, чтобы задерживать нас. В России почти всегда холодно, и я давно привыкла к этим долгим зимам. Но сегодня я чувствовала, что важно не просто согреться, а гармонично вписаться в этот холодный мир. Поэтому я выбрала пальто в цвет своего образа — глубокий бордовый, почти красный, чтобы ощущать себя частью этого мира, а не его противоположностью.

Влад, как всегда, был непреклонен в своем стиле — классическое пальто, темное и элегантное, соответствующее каждому его движению. Он не любил, когда внимание сосредотачивалось на нем, но при этом был безупречен в каждой детали. Даже этот момент — как он выходил из машины, стоял рядом, невидимо охраняя меня, — был тщательно выверен.

Через час мы уже подъехали к зданию, которое казалось частью самого города. «Москва-Сити» возвышалась перед нами, как современная крепость, из стекла и стали, полная таинственных возможностей и величия. Я взглянула на башню, в которой находился офис Влада, и меня невольно охватила беспокойная смесь волнения и любопытства. Это место было настолько мощным, что даже взгляд на него вызывал ощущение неизбежности.

Мы вошли в холл, и сразу стало ясно, что здесь все настроено на безупречный порядок. Люди шли, не обращая внимания друг на друга, но при этом каждый их шаг был полон уважения и понимания своего места. Влад, как всегда, был в центре этого мира, его присутствие было неоспоримым. Мы прошли мимо ресепшн, где на нас уже ждала очередь приветствий и поклонов.

— Доброе утро, Владислав Дмитриевич, — услышала я голос парня, которого не знала, но в его словах не было ничего лишнего, только уважение, скрытое в каждом слове. Он пиликнул пропуском, и турникет открылся, позволяя нам пройти.

Затем, тот же процесс прошел и со мной. Я не ожидала этого, но удивляться не было времени. Просто еще один момент, когда я ощущала себя частью системы, не имеющей права на ошибку. Это был мир, в который я только встраивалась, и каждый новый жест, каждый взгляд Влада подсказывал мне, что я должна быть абсолютно уверена в каждом своем действии.

К нам подошел Марк, за ним следовали еще двое мужчин. Братья обменялись короткими кивками, и молча направились к лифту. Не было нужды в словах — их отношения давно находились на уровне простых жестов и понимания. Лифт был пуст, и, когда кнопка с номером «сорок пять» загорелась, я почувствовала, как все вокруг нас снова стало тихо, будто этот момент был единственным, который имел значение.

Мы поднимались наверх, а Влад невзначай, но уверенно, нашел мою руку. Его пальцы, горячие и твердые, вплелись в мои, и я почувствовала, как сердце начинает бешено стучать. Но как бы я ни пыталась, прежняя невозмутимость, которой я гордилась, вернулась ко мне, как старый друг, и я позволила себе раствориться в этом чувстве. В этот момент я понимала: несмотря на всю строгость и силу, Влад был тем, кто создавал пространство, в котором я могла быть собой, в котором я могла быть рядом с ним.

И хотя лифт поднимал нас ввысь, а время уходило, я все равно чувствовала, что в этом мгновении не было ничего случайного.

Все было на своем месте.