Она моя зависимость

– Верю. Ты спешил.

– Есь…

– Мне нужно кормить Майю.

Спохватываюсь и вылетаю из кухни, слегка влетая плечом в косяк.

* * *

Допустим, я ему верю.

С этой мыслью я хожу из угла в угол.

Андрей уехал сразу после моего бегства из кухни.

Дочь спит на диване в гостиной, прямо как папочка, я удачно отгородила ее подушками. Трогать побоялась, и так еле укачала. Если проснется, пока я тащу ее наверх, придется еще час укачивать ее на руках. А они и так уже побаливают. Мышцы спазмированы. Тянет.

Прихватываю с собой радионяню и направляюсь в ванную.

Вытаскиваю из корзины для белья рубашку. Ту самую. С этим мерзким отпечатком чужих губищ.

В гостиной усаживаюсь в кресло. Пару минут смотрю на розовое клеймо помады. Хочется сжечь эту чертову рубашку. Просто сжечь и закончить весь этот кошмар.

Слышу, как открывается входная дверь, и мгновенно выпрямляюсь.

Свекровь появляется в гостиной очень быстро. Бросает взгляд на Майю, потом на меня.

– Все нормально? – прищуривается.

– Более чем, – комкаю белую ткань и прячу за свою спину.

– Ладно. Я еды привезла, – ставит в кресло бумажный пакет.

– Сама разберу.

Не хочу, чтобы она снова шарилась по нашему холодильнику.

– За Майей присмотрите.

Забираю пакет и иду на кухню. Пока раскладываю продукты по полкам, места себе найти не могу. В принципе, все логично. И то, что рассказал Андрей, может быть вполне реальной ситуацией. Он никогда не давал мне повода для ревности. Никогда…

Но ведь все меняется.

Что, если…

Выдыхаю и со всей силы хлопаю дверкой холодильника.

– Боже! – вздрагиваю, понимая, что свекровь стоит рядом.

Самое паршивое, что она приперлась сюда с этой несчастной рубашкой.

– Изменяет? – раскрывает ткань, демонстрируя мне помаду.

– Нет, – качнув головой, двигаюсь в направлении двери на террасу. Приоткрываю немного, чтобы впустить воздуха. А то такой смрад стоит от мыслей. Они меня убивают.

– В первый раз я застала своего мужа с секретаршей. Прямо на столе в его кабинете. Забежала на пару минут…

– Вы это к чему сейчас?

– К сведению.

– Андрей не изменяет. Он все объяснил.

– Боже, святая невинность, – Оксана опускается на стул. Смотрит на меня, как следователь на допросе.

– Это не ваше дело.

– Конечно не мое, – улыбается. – Но я тебя предупреждала, помнишь?

– Нет. Ничего не помню, и более того, говорить на эту тему не хочу.

– Съездила бы в салон. Прическа, маникюр, косметолог. Ты себя когда последний раз в зеркале видела? Не верю, что я это говорю, но твои красивые волосы, – закатывает глаза, – сейчас похожи на солому. А лицо? Под глазами круги, ходишь целый день в пижаме. На улицу – в шортах и майке. Ужас просто.

– Еще раз говорю, это не ваше дело, – сквозь зубы. – Я буду ходить в том, что мне нравится. И так, как мне удобно.

– Да ходи, кто против. Только, пока ты будешь себя запускать, твой муж будет продолжать приходить домой ночью со следами помады и запахом чужих духов на одежде. Включай уже, наконец, голову. Детство кончилось.

– Уйдите, – хватаюсь за кружку и несусь к раковине. Нужно просто занять руки. – Я не хочу с вами разговаривать.

– Твое дело. Но в салон могу записать, там отличные мастера.

– Может быть, вы и правы, – соглашаюсь с ней впервые за все время нашего знакомства.

– Я же предупреждала, что вы очень разные, – не упускает возможности вогнать в меня иголку. Да поглубже.

– Не портите момент, – закатываю глаза и ухожу собираться.

Какой бы гадкой ни была мать Андрея, но оставлять с ней Майю не страшно. Она ее правда очень любит. Заботится.

* * *

В салоне меня встречает приветливая девушка, на бейджике которой красуется милый цветочек над именем Анна.

Супер, ну почему не Маша какая-нибудь?

– Здравствуйте, рады приветствовать вас в нашем…

– Здравствуйте, – перебиваю, – простите, но у меня дома маленький ребенок, и мне бы хотелось побыстрее.

– Конечно-конечно, – улыбка с ее лица так и не сползает. – У вас уход за волосами, укладка, маникюр, педикюр, а еще массаж лица и маска.

– Да, – киваю, хотя сама толком не знала, на что еду. Оксана Николаевна же записывала.

– Проходите. Сначала в нейл-зону. Не переживайте, маникюр и педикюр у нас делают в четыре руки, что очень экономит время.

– Спасибо.

Оказавшись в удобном кресле, я понимаю, что действительно сто лет не была в подобных местах. Действительно забила. У меня появилось столько новых забот, что подумать о себе я просто не успевала. Да и какой смысл от укладки, если я вечно сижу дома?

А ведь вот так и начинается нелюбовь к себе. Сначала запустить волосы и ходить по дому с сальной гулькой, а потом отъесться килограмм на двадцать, чисто по инерции. Потому что нужно же хоть чем-то заполнять свой унылый мирок.

– Как вам?

Стилист смотрит на меня через зеркало, крепко сжимая в руке щипцы, которыми только что создала мои небрежные локоны.

– Очень красиво. А у вас визажиста, случайно, нет?

Вхожу во вкус, прикасаясь пальцами к своим бледным щекам. Лето в этом году дождливое, так что даже загара почти нет.

– Конечно.

– Мне что-нибудь повседневное, не слишком яркое.

– Да, я сейчас приглашу Эллу. Она профессионал.

Улыбаюсь в ответ и снова смотрю на свое отражение.