Она моя…

– Ты будешь жить по моим правилам? – продолжал он свой напор.

Его руки крепко сжимали ее, а губы были так близко. У девушки не было сил сказать ему «нет»… Он с силой дернул ткань футболки в разные стороны, с легкостью ее разорвав, оставив ее совершенно голой…

– Мне нужно срочно оказаться в тебе, девочка… – прошептал он.

– Даа, – протяжно простонала она, задыхалась от желания, как только почувствовала сладкую наполненности им в себе…

***

Открыв глаза, Влада не сразу смогла понять, где находится. Постепенно реальность стала проясняться. Она явственно помнила их бурные соития, но что случилось потом –  пустота. Голова была тяжелой. Девушка попыталась поменять положение своего тела, как вдруг почувствовала на внутренней стороне правого бедра несильную, но ноющую боль, словно от пореза… Она распахнула одеяло и недоуменно уставилась на какой – то небольшой кусок материала наподобие скотча, приклеенный к коже и внутри которого явно была запекшаяся кровь.

Влада начала было отдирать наклейку, как вдруг услышала назидательный голос Васеля.

– Не советую тебе этого сейчас делать, куколка. Ей нужно дать время зажить.

В этот момент он как раз выходил из душа, обмотав белое полотенце вокруг бедер и вытирая волосы.

– Чего? Что это такое, Васель? Что за фигня? – начала возмущаться Влада.

– Это не фигня, а татуировка, детка.

– Какая татуировка? У меня не было никаких татуировок…

– Правильно, не было. А теперь появилась. Одна. Для памяти.

– Что? – начало доходить до Влады, хотя пока с трудом, – так это ты мне сделал?

– Ну, не я, а специалист. Он, кстати, ушел с полчаса назад и сказал не срывать наклейку дня два, пока кожа не начнет заживать.

– Прости, а что вообще все это значит? –  Негодуя от злости, перебила его Влада, все больше бесясь из – за того, каким тоном он говорил Владе об этом– словно речь идет о том, что он купил ей носовой платок….

Васель присел на краешек постели и провел рукой по ее волосам.

– Моя милая девочка, я же говорил тебе, что вчера ты вела себя непозволительно. Сколько всего ты натворила… Ты хоть знаешь, что в Сирии твое имя в числе пяти самых популярных запросов в поисковике. Все хотят знать, из -за кого Васель Увейдат остановил на дороге автобус с журналистами. А они, друзья твои, журналистишки, хороши. Даже фото сделали с тобой, садящейся в машину к Айману.

Она не могла поверить, что кто – то из компании коллег на это способен. Да, обсуждать за спиной, да сплетничать, но вот так, выдавать желтушные новости в СМИ, зная, что это ставит ее жизнь и работу под угрозу…

– Ты должна усвоить, кому ты принадлежишь. Усвоить и не забывать этого. Ты должна понять, что отныне думаешь головой, а не своей киской, – он нежно провел у нее между ног, Влада раздраженно попыталась отстраниться, задела наклейку и прошипела от боли. Но это не помешало ей снова дернуться от его прикосновений. Она боялась снова растаять и сдаться, а это было бы уже верхом бесхребетности. За это она бы себя не простила.

– И для этого нужно делать татуировки на моем теле?!

Васель с силой раздвинул ее ноги и прижав одну ляжку к кровати, провел рукой поверх наклейки.

– Это место смогут увидеть только ты и тот, кто будет с тобой близок, если вдруг такое случится. Но я постараюсь сделать все, чтобы единственным третьим в этом стал твой гинеколог.

Его паранойя относительно «кого -то еще» начинала ее уже пугать. Она попыталась высвободиться, но все было бесполезно.

– Я решил набить тебе там букву «В». То есть первая буква моего имени на русском. И ты, и я будем помнить всегда, что значит эта буковка….

– Мерзавец, –  прошипела Влада, вырвавшись, наконец, из его захвата. Она даже не знала, что больше ее бесит – его вандально – садистская выходка, самоуверенность или та боль, которую она чувствовала… Влада ненавидела кровь и все, что с ней связано…

– Детка, перестань так нервничать и не вздумай навредить себе и начать сдирать пленку. Она останется у тебя на ноге несколько дней. Сегодня к вечеру, как сказал мастер, кровь запечется и разрезы немного затянутся. Но лишь если ты будешь отдыхать и не навредишь себе.

– Как я могла так отрубиться и ничего не почувствовать? – не понимала она.

– В еде была небольшая порция снотворного. Как раз столько, сколько нужно, чтобы спать крепко и не ощутить незначительной боли от работы. Это новейшая технология, не больнее, чем делать татуаж бровей и губ… И не переигрывай, это неприятно, но лишь как небольшой порез или ожог…

– То есть ты мне что -то подмешал, пока было время, трахнул меня, потом я вырубилась, а в это время у меня между ног какой -то козел гравировал твои инициалы, словно я твоя племенная кобыла, а не свободная женщина, самостоятельно выбирающая себе партнеров и судьбу? И ты теперь хочешь, чтобы я мирно ждала, пока эта хрень заживет?! – не унималась Влада. Ее действительно колотило от гнева. Это было уже слишком, уже на грани сумасшествия.