Она написала любовь

Нестерпимо захотелось подойти, стащить с нее шаль, расстегнуть блузку, гладить затекшие мышцы шеи и спины, пока она не расслабится под его руками. А потом…

— Я, пожалуй, заварю вам чаю, — сказал он. — Чайных церемоний не получится, но что-нибудь поддерживающее я сделать сумею.

Господин барон вышел. Агата грустно усмехнулась. Надо же… На мгновение ей показалось, что он хочет подойти. Обнять. И…

Женщина замотала головой, прогоняя дурные мысли. Что она такое о себе возомнила? Совсем разум потеряла?

Он — барон, бывший канцлер. Красив. Надежен. Заботлив. Холост. С ним будет хорошо любой женщине. Любой, на которую падет его взор! Еще бы… Такая завидная партия! Наверняка это будет перспективная невеста. Знатная. Хорошо воспитанная. А вдруг будущая баронесса не полюбит собак?

Эльза и Грон… Она ведь слышит их мысли, понимает их взгляды, она… Знает, что они любят яблоки! Кто будет таскать низерцвейгам лакомство в кармане? Делать барону лекарство?

Да что ж это, в самом деле? Какое-то наваждение. Она замужем. Собирается разводиться. Разорена. И… пишет книги. Разве такая женщина может быть рядом с бароном фон Гиндельбергом? Артефактором? Бывшим канцлером его величества? Конечно, нет.

А жаль…

— Что-то вы загрустили, — улыбнулся Эрик, заходя в комнату с подносом в руках.

— Сцена печальная, — хрипло ответила Агата.

— Удивительно, как вы умеете переживать за придуманных вами же людей. Может, не стоит? Ведь их судьбы в ваших руках?

Агата посмотрела на Эрика с подозрением: не смеется ли он над ней? Но барон был серьезен.

— Вы позволите? — Он кивнул на пачку исписанных листов бумаги.

Агата смутилась:

— Там… Эвелин — главная героиня…

— Разведчица, я помню…

— Она услышала разговор, который ее огорчил.

— Какой разговор?

— О роли женщин на войне. Речь шла о том, что все, что они могли, — предавать мужчин. Пусть и врагов. Пользоваться их слабостями, чтобы добыть информацию.

— И это делать приходилось, — кивнул Эрик. — Потому что главное — победа.

Агата кивнула:

— Но Эвелин вспоминает тех, кого она знала. Девушек, с которыми она обучалась в школе разведчиц. Она одна осталась в живых. Из всего выпуска.

Эрик медленно кивнул. Удивительно. Молодая женщина. На войне не была. Но так… правдиво писать об этом. Интуиция? Работа с архивами? Боль от потери собственных родителей? Наверное, все вместе, но то, что он успел прочесть (какой у нее красивый, аккуратный почерк!), по-настоящему тронуло.

— Понимаете, Эвелин… — продолжала Агата. — Ей горько. Обидно. Потому что они все… Шли добровольцами. Откликнулись. Отдали жизни. А их называют падшими женщинами. Соблазнительницами, что искали приключений!

— Главный герой? Как его — Курт? Это он высказался?

— Нет. Ее попросили помочь разобраться в одном деле. В академии происходят непонятные смерти. Курт — ректор. А это был разговор коллег.

— Слушайте, Агата… А можно вас попросить? — прищурился Эрик.

— О чем?

— Сделайте преподавателя, который это говорит, таким… — господин барон изобразил руками что-то явно склизкое и мерзкое, — эстетом, который и не служил толком.

Агата кивнула:

— Вы читаете мои мысли! Эвелин вызовет его на дуэль!

— Не получится, — тут же откликнулся Эрик.

Улыбку сдержать не удалось. Столько романтического огня и задора было в ее идее! Тоже мне… Дама с огнестрелом. Хотя стреляет она, надо признать, действительно неплохо. Это при том, что ее никто не учил. Удивительная женщина…

— Почему? — нахмурилась писательница. — Потому что она — женщина?

— И поэтому тоже. Во-первых, этот слизняк просто откажется с ней стреляться. Во-вторых… Она же бывшая разведчица. И сейчас на задании. Следовательно, не будет светиться. Ее задача — слиться с коллективом. Стать незаметной.

— По этой же самой причине и Курт не вступится?

— Увы.

Агата задумалась. И, похоже, потерялась в своих мыслях.

Эрик пил чай и смотрел на нее. Под веками залегли тени. Бледная. Усталая. Надо вытащить ее на прогулку, дышать свежим воздухом. И просить пить вместе с ним гранатовый сок, раз уж он такой вкусный, ароматный и совсем-совсем не кислый!

После долгих уговоров она все-таки разрешила ему почитать неоконченный роман. А сама ушла за стол. Писать.

Камин почти потух, когда ему на плечо опустилась ладонь.

— Светает… Вы… Вам надо выпить лекарство и лечь в постель!

— Хорошо. Во-первых, я уже закончил. А во-вторых, вы пообещаете мне, что после завтрака тоже пойдете в постель!

— Хорошо. Но вы мне дадите оценку прочитанного.

— Мне понравилось.

— Правда? — Она бросилась к креслу, что стояло у стола, и придвинула его к камину быстрее, чем он успел ей помочь.

Усевшись напротив, писательница вцепилась в подлокотники и подалась вперед, всем своим видом показывая, что готова слушать дальше.

— У вас настоящий талант, Агата. Вы так описываете природу. Звуки, запахи. Перед глазами возникают картины. Ассоциации. Например, тот майский трагический вечер. Знаете, я вспомнил:

Как много летит лепестков с цветущих деревьев весною.
Закроешь глаза, сладкий запах напомнит — это не снег…