Она нашла себя (СИ)

Чтобы отойти ото сна, который не выветривался и оставлял горький осадок в мыслях, Лена решила прогуляться. Она надела любимые босоножки на каблуках, лёгкий цветастый сарафан, и двинулась в путь. Так как она привыкла всегда быстро ходить, ей пришлось усмирять нараставшую скорость движений. Это удавалось с трудом. Порой она не замечала, что уже почти бежит, взлетает, когда начинала о чём-то серьёзно думать. Часто Лена останавливалась около красивых клумб и подолгу рассматривала каждый цветок, словно вознаграждая природу за долгое одиночество, когда люди не вспоминают о ней и не навещают её маленьких детей. Она щедро улыбалась им, искренне и по-детски. Лена ловила повсюду жаркий поцелуй солнца и всё больше подставляла ему лицо… Ей хотелось полностью отрешиться от людей, которые изредка проходили мимо. Хотелось полностью отдаться в мягкие объятия истомы природы. Но она, как многие, чувствовала, что её рамки – рамки поведения – всегда наготове, стискивают её на улице, в помещениях, где были люди. Поэтому она не позволяла себе ни на секунду расслабиться и быть собой. Но ей всё равно уже было намного лучше.

Ещё немного побродив по дворам, она медленно пошла к дому. Только теперь, постепенно возвращаясь к реальности улиц, Лена прислушалась, как красиво её каблучки отбивают звук от асфальта. Она очень любила этот звук. Он всегда навевал ей мысли о женственности и грациозности… В памяти пронеслись завораживающие строчки стихов Александра Антонова:

Цок-да-цок – каблучки по дорожке…

Затаится мой слух, будто вор…

Ах вы, дерзкие женские ножки,

Что судьбы роковой приговор…

Она нежно улыбнулась всему, не боясь, пока рядом никого не было. Но, увидя, что скоро дойдет до дома, потускнела.

«Как же не хочется возвращаться. Я там, как птица в клетке».

Последнее время она всё хуже чувствовала себя, находясь дома. Она не могла и уже не особо хотела сбрасывать нарастающую тревогу. Но прекрасно помнила, что один человек помогал ей улыбаться, помогал забыть и уйти от всего.

Анатолий!

Когда Лена была рядом с ним, ей хотелось дышать, говорить, интересоваться. Она ощущала понимание, ласку и его погружение в её проблемы. Сейчас ей тоже хотелось, чтобы он обратил на неё внимание, уделил несколько минут.

«Поднимусь к нему. Может, он дома» - подбадривала она себя, оставляя этаж со своей квартирой. На свою дверь она бросила взгляд, полный упрёка.

«Хоть бы он был дома!» - жалобно пожелал её внутренний голос, когда она подошла к двери его квартиры. Нервными пальцами Лена легонько нажала на звонок. И напряглась душой и телом в ожидании.

Никаких шагов, шорохов и звуков… Полнейшая тишина, отвратительная для девушки.

Лена позвонила ещё раз, не теряя надежды. Но поняла, что напрасно.

«Не пойду домой! Лучше в подъезде посижу. Прямо у его квартиры…» - пообещала она себе. Даже просто сидеть около его квартиры для неё было облегчением.

«Буду ждать его» - промелькнула последняя мысль и оставила Лену в гордом одиночестве сидеть на корточках у двери.

Прошло 20 минут. Лена закрыла глаза, чтобы спрятаться и отвлечься. Время шло очень медленно, тянулось, потому что Лене нечем было себя занять. Она плохо переносила такие минуты… Но в данный момент она неделикатно попросила возмущающееся нетерпение умолкнуть или удалиться.

Вскоре послышались шаги. Кто-то поднимался. Лена привстала.

«Вдруг будут идти до верхних этажей… Зачем людям видеть меня».

Шаги приближались. Лена подошла к перилам и обхватила их руками. Она уже приготовилась сказать кому-то «Здрасте», как увидела, что это был сам Анатолий.

Он был очень удивлен тем, что Лена стояла тут.

- Привет. Ты… меня ждешь?

- Да, - смутилась она, ещё больше вцепилась в перила.

Толя улыбнулся.

- А я вышел на улицу, думал, что мы снова нечаянно встретимся.

- Мы вышли в разное время, - потихоньку её наполняла радость из-за его слов. Душа её светилась. Он, оказывается, тоже искал с ней встречи.

- Мы всё равно увиделись. Значит, так было суждено, - тоже обрадовался он.

- К тебе можно? Если ты не занят, конечно… - скромно спросила она.

- И ещё раз нам очень повезло! Я не занят, - он старался шутливо расшевелить Ленину заторможенность и скованность, открывая дверь.

- Тогда с нами сегодня точно Волшебство! – засмеялась, наконец, Лена. Эмоции вырвались на свободу.

- Кто знает!.. – подмигнул Толя. – А ты голодная?

- Немного, - неуверенно кивнула она.

- У меня как раз есть мамины блины с клубничным джемом. Я хотел их доесть, но то, что ты назвала Волшебством, меня остановило. Сейчас будешь пить чай с блинами.

- И не собираюсь отказываться! Хоть это и нагло.

- Нагло?! – засмеялся он. – Ну ты даешь! Нагло было бы отказаться от того, что припасло тебе само Волшебство! – на Толю, как и на Лену, напала весёлость, граничившая с озорством.