Она нашла себя (СИ)

Лена молчала. Её тоже хотелось побольнее уколоть Эдуарда, но она не стала этого делать, сохраняя к нему уважение. Она старалась спокойно разобраться и разойтись. Эдуард ждал ответа, но уже понимал, что его им не удостоят. Он же молчать не мог:

— Это конец?

— Да… Другого ничего не выйдет. Моё сердце поменяло замок. Новый ключ не у тебя… — медленно сказала она, пытаясь закрыться от него правдивыми лирическими отступлениями.

— Хватит! Зачем красивые фразочки?! — встал Эдуард и начал метаться по комнате. — Влюбилась в другого — вот как это называется! Если ещё короче — измена! — кричал он грозным, уставшим от всего этого голосом.

— Я не хотела… Теперь такие сравнения — часть меня. Я изменилась… Предположим, я сосуд. И все мы сосуды, — начала Лена, как учительница объясняет тему в школе. — В прошлом я наполнялась тобой, твоими мыслями. А ты — мной. Но теперь этого не может быть. Я буду одной, или буду с ним. Ещё не знаю, как всё сложится. Главное — я уйду от тебя, чтобы не делать тебе больно…

— Уходи! Лишь бы больше не слышать тебя! Так противно! — с горечью, чувством отвращения и брезгливости, ответил он. — Ты точно изменилась!

Эдуард резко отошёл к окну.

— А ты не боишься, что ты им наполнишься, и снова пойдешь дальше, забывая и губя его? Или он разлюбит тебя слишком быстро? — немного подумав, спросил Эдуард.

— Если всего этого бояться, то лучше тогда о любви совсем не думать… — со вздохом произнесла она. — И жить одному. Мы по натуре — эгоисты — себя не предадим.

— Тебе легко рассуждать… Ведь не тебя предали… А мне вот о любви совсем думать не хочется. Я остановлюсь на твоей теории про эгоиста, который себя не обидит и в обиду не даст. Хорошо, что подала мне такую хорошую идею!.. Уезжай. И пусть мы больше никогда не столкнемся по жизни! Пожелать тебе счастья не могу, потому что ещё тобой наполнен, если считать ещё по одной твоей теории. Но желаю счастья заранее!

— Спасибо… Будь тоже счастлив! — опустив глаза и угасая, ответила Лена. На душе было мрачно.

— И ещё… Помнишь, ты говорила, что я вхожу в рецепт твоего счастья?

— Да. Помню…

— В следующий раз, пожалуйста, не бросайся такими милыми словами, а хорошо прежде подумай! Мне жаль новую жертву. Просто мужская солидарность!

— Понимаю…

Лена ощущала себя, как на экзамене. Девушкой, которая отмучилась и уходит домой с лёгкой душой и внутренним полётом. Она радовалась, что всё прошло даже лучше и быстрее, чем она предполагала.

Сейчас она сидела в спальне и аккуратно складывала вещи в большую сумку с колёсиками.

«Как же я сама её допру? Только такси или Толя поможет… Хорошо, что мама недалеко живет, а не в другом городе. Надо ей позвонить. Предупредить».

Она позвонила ей потом, когда была у Толи дома.

Лена быстро везде прошлась, чтобы посмотреть, что ещё ей нужно забрать из квартиры, в которую никогда не вернется. Эдуард сидел на кухне с ноутбуком и что-то пытался делать, показывая, что отныне ему всё безразлично, что Лена может сколько угодно ходить по квартире и брать, что хочет. Но он только делал вид. Он ждал, что она скоро уйдет, чтобы убрать от себя подальше технику и с грустными мыслями лечь на кровать, повернуться к стене лицом.

Лена в это время писала коротенькое письмо Толе, чтобы вечером ему отдать. Она сделала с помощью листа бумаги формата А4 и степлера аккуратный конвертик и сразу же вложила в него связанный ею давно брелок-цветок, чтобы Толя с удовольствием носил его со своими ключами. А потом вложила листок в клетку с таким содержанием:

«Спасибо тебе за ласку и тепло… Недавно я думала, что ты издеваешься надо мной, интересуешься моей психикой. Но это не так!

Словами не описать, но, если говорить твоим языком, то от своих ощущений и чувств, я могла бы написать такую картину:

«Я лежу на кровати, нежной, тёплой и уютной, завернувшись в ласковое одеяло. Расстелила свои волосы на мягкой, воздушной подушке. И закрыла глаза от удовольствия. Кровать плавно летит вниз, но там ничего нет, ни конца, ни начала. Вокруг меня взлетают и плавают золотистые, согревающие звёзды. Лишь они знают, кто я, что со мной. Некоторые слетают ко мне на кровать, другие — нашептывают мне что-то. Самые добрые — ложатся мне на волосы и зажигаются ещё ярче.

Я продолжаю лежать безмятежно с закрытыми глазами. Может, сплю…