Она не Я

– Хвалю твое здравомыслие, но все же это правда. Я позаботился о том, чтобы тебе не пришлось тратиться. Конечно, жилье будет далеко не такое роскошное, как дом Кирилла…

– Меня это не волнует. Меня волнует, что я никого там не знаю. Что просто не выживу в незнакомой стране.

– Я дам тебе контакты Тимура. У тебя есть какие-нибудь средства?

– Есть некоторая сумма наличными.

– Хорошо. Я понимаю, что тебе страшно. Понимаю, что предлагаю настоящую аферу. Поэтому… ты можешь не оставаться там.

Он потянулся к карману пиджака и пару секунд спустя протянул мне какую-то бумагу.

– Это обратный билет с открытой датой. Ты сможешь вернуться в любой момент. Думаю, самым оптимальным будет погостить там пару недель, дать себе просто выдохнуть и побыть вдали от этого, а после – вернуться. То есть – запутать следы. Кирилл будет искать тебя здесь, начиная с самых очевидных мест, а ты в это время будешь в другой стране. А когда он изменит направление своих поисков, ты вернешься.

Я представила себе жаркий, солнечный Стамбул. Острые минареты мечетей, разрезающие лазурное небо. Услышала, как наяву, крики чаек над Босфором… Вдохнула соленый морской воздух… ощутила запах рыбы, доносящийся из прибрежных заведений…

Как странно. Откуда вдруг в груди появилась непонятная, скребущая тоска? Откуда это чувство притяжения к городу, которого никогда не видела?..

Вряд ли я могла себе позволить сейчас отпуск, но, возможно, Лев был прав. Кирилл вряд ли станет искать там. А пару недель я определенно сумею прожить с тем запасом наличности, что имела. Ну а если что-то пойдет не так… обратный билет был в моем распоряжении.

Соблазн оказаться подальше от всего, что меня тяготило и убивало, сменить обстановку хотя бы ненадолго, был велик.

И он победил.

– Ты не будешь меня сопровождать? – только и спросила после затянувшейся паузы.

Лев отрицательно покачал головой.

– Если Кирилл догадается связать твое исчезновение со мной – лучше нам нигде не светиться вместе.

– А он догадается?

Лев пристально посмотрел на меня.

– Секретарша сказала мне, что он звонил после твоего первого визита. Выяснял, когда еще ты у меня бывала. И, весьма вероятно, уже понял, что я был знаком с его женой. Я имею в виду… с первой.

С первой… Да, Юля во всем была первой… И, возможно, вообще единственной законной.

– Но как…

– Помни, что он мог видеть мою машину. Нам не стоит рисковать.

Нам… слово, дающее надежду на то, что я не одна. И все же я четко осознавала: вскоре я останусь со своими проблемами один на один.

– Ты можешь звонить мне, если вдруг что-то понадобится, – подбодрил меня Лев, но вместо ответа я отвернулась, коротко кинув:

– Лили проснулась. Мне пора ее кормить.

Глава 26

От тяжелого, прежде незнакомого, запаха, стоящего в церкви, трудно было дышать.

Маленький мальчик лет шести крепко сжал кулачки, прикусил дрожащую нижнюю губу, чтобы скрыть свою слабость. Но все равно не выдержал, когда его взгляд уперся в два обитых алым бархатом гроба…

Он шмыгнул носом и этот звук показался уродливым и неуместным в этот момент и в этом месте.

Кто-то дернул его за руку, заставив поднять голову. Раздался грозный, угрожающий шепот:

– Не смей распускать нюни! Мужчины не плачут! И не показывают другим своих эмоций!

Он с трудом сглотнул, пытаясь не разреветься. Он хотел быть послушным. Но оказалось так тяжело, так невыносимо стоять здесь, слушать это пугающее пение и понимать, что мама с папой больше никогда не проснутся.

Он опустил голову, пытаясь скрыть свои постыдные слезы, которые так и не сумел удержать. Они катились по лицу огромными каплями, затекали за воротник неудобного черного пиджака, оставляли на губах соленый привкус…

Он стоял и думал в этот миг лишь об одном: скорее бы все закончилось. Может, это просто кошмарный сон? Однажды мама сказала ему, что все плохое в нашей жизни – это лишь сны из прошлого… и это обязательно пройдет.

Мама… как он хотел, чтобы она сейчас оказалась рядом! Чтобы взяла его за руку, сказала что-то ласковое и успокаивающее… а потом обняла, и, как всегда, рассмеялась. Услышать бы ее смех еще хотя бы раз! У него было такое удивительное свойство: только мама умела так улыбаться, что любая беда казалась сущей ерундой. Как ему не хватало этого сейчас…

Но вот она, его мама, лежит безмолвная и холодная. И больше никогда уже не засмеется, не назовет его своим маленьким тигренком…

– Иди, прощайся.

Он спешно утер рукавом слезы, когда его снова дернули за руку, утягивая прямо к гробам, к которым он так боялся подходить.

Он знал, что мама и папа спят там. Но пока не видел их – ему казалось и верилось, что все это – неправда и они на самом деле просто в очередной раз уехали и скоро непременно вернутся…

– Кирилл, поцелуй маму и папу, – проговорил другой, строгий женский голос.

Он с испугом поднял глаза, не смея ослушаться, уставился на две неподвижные, восковые маски…

Он не узнал своих родителей. Эти бледные, со следами пугающих шрамов, лица, никак не могли принадлежать его маме и папе. Значит, его обманули! Это все неправда! Неправда!

– Нет! – замотал он яростно головой. – Нет! Это не они!