Она (не) твоя

Кажется, он это заметил и даже слегка улыбнулся.

Потом Артем спросил:

― Почему твой парень не помогает такой хрупкой девушке донести тяжелые пакеты?

Я подумала: таким образом, он решил вынюхать есть ли у меня парень?

И мой ответ явно его порадовал.

― Был бы парень, то наверняка помог бы.

Тем же вечером мы отправились с ним в кафе. Он показался довольно интересным собеседником, любил шутить, вел разговор, говорил интересными выражениями. Я слушала его с открытым ртом, даже кое-какие фразочки пыталась запомнить для себя.

И тот вечер закончился безобидным поцелуем в щеку, когда он проводил меня до подъезда.

На следующий день он уехал в командировку. Все две недели мы созванивались, переписывались, добавились друг к другу в соцсетях. А наша следующая встреча была уже приукрашена букетом красных роз, ужином в московском ресторане и благополучно продолжилась у него дома.

Из которого я уехала только через два дня.

Артему удалось одним махом поставить крест на болезненном расставании с Иваном. Я растворилась в нем, влюбилась в его глаза, голос, смех, улыбку, заботу. Мне нравилось в нем абсолютно все, до каждой мелочи.

Наша свадьба была громкой. С моей стороны пришли только две школьные подруги, Дианка, тетя с мужем и отец, а с его ― весь его отряд, около полсотни друзей, и не меньше родни.

Я была самой счастливой невестой. И потом всегда думала, что сорвала большой куш, встретив его ― мужчину мечты.

Он был для меня идеальным. И, главное, я всегда считала его надежным.

«Как я тогда ошибалась», ― горько усмехнулась я, подъезжая к дому.

Снова вспомнила, как рассказала ему про измену Ивана, и как он отвечал, что был бы полным кретином, если бы позволил себе потерять такую девушку.

Заглушив машину, перевела взгляд на свидетельство о расторжении брака, лежавшее в файлике на соседнем сиденье, и души коснулось отчаянье.

― Грош цена твоим словам, грош цена…

По пути к подъезду меня застал телефонный звонок.

«Кирилл», ― светилось на экране.

― Привет, я как разу подхожу к дому, ― сказала я, выдергивая ключи из сумки.

― Отлично! Тогда я буду примерно через час.

После того, как я ляпнула, что он отец моего ребенка, я объяснилась перед ним и попросила прощения. На что Кирилл ответил:

― Можешь не извиняться. Если тебе в тот момент так было нужно, то я не против подыграть.

А потом спросил:

― Так ты вообще не собираешься рассказывать ему о ребенке?

И на этот вопрос я до сих пор не знала однозначного ответа.

С одной стороны, Артем должен знать, что станет отцом. А с другой…

А ему самому это надо? У него вскоре родится ребенок, там будет полноценная семья. Может, и не следует ничего говорить?

Не знаю… Пока что не знаю…

Родить для себя и стать счастливой мамой или все же сообщить ему? И тогда всякий раз моему малышу придется делить папу с другим его ребенком. Он будет забирать его в гости, а там Маша, там… там совсем другая папина семья… Где папа всегда живет со своим сыном или дочкой, а нашего будет брать только по выходным… Там папа общается с другой тетей, а с мамой ― нет. Он маму не целует, не обнимает, а тетю ― да…

Ох… Пока что мне слишком тяжело принять решение.

Но как бы там ни было, слава богу, есть возможность и без его помощи поставить ребенка на ноги. Если что, никогда не поздно обратиться за помощью к отцу.

Которого я не так давно отчитала как непослушного подростка.

«Алис, ну я ж старался как лучше для вас обоих. Ну, негоже матери одной ребенка воспитывать, он должен расти в полной семье, ― оправдывался тогда он. ― Вы ж так мечтали о детях, а тут ― на тебе ― как только забеременела, вдруг решила подать на развод».

А когда я рассказала папе всю правду, он не находил себе места от злости. Артем тут же из идеального зятя превратился в сукиного сына, который будет кусать локти, когда поймет на кого променял его дочь.

― Вот блин… ― заглянув в кухонный шкафчик, я схватилась за голову и поторопилась набрать Кирилла.

― Слушай, я только опомнилась, что не написала в списке продуктов ванильный сахар. Захвати, пожалуйста. И да, еще не забудь привезти коробки для пирожных, это очень важно.

Кирилл сказал «добро», и скинул вызов.

Я приступила к работе чуть больше недели назад, когда поняла, что без отвращения могу переносить вид и запах еды.

Сейчас мой малыш остро реагирует лишь на запах жареного и копченого, а все остальное ему потихоньку начинает нравится. Что меня очень радовало. Иначе думала, что так и не приступлю к готовке.

Я безумно скучала по украшению пирожных и тортиков. Это всегда отвлекало меня от дурных мыслей, и даже успокаивали что ли.

В прошлый поход к гинекологу мне поставили точный срок ― девять недель. И, слава богу, беременность протекала нормально.

Даже не смотря на то, что поводов для расстройств было более чем достаточно.

Как ни крути, но я не могла не думать об Артеме. Четыре года не вырвешь из сердца так просто. Воспоминания о нашем счастливом времени в какие-то моменты буквально начинали сводить с ума, я готова была лезть на стены от душевной боли, выть волком.