Она никогда не вернется домой (ЛП)

Реджина прижимается к нему сильнее, и Дэвид сжимает её грудь почти до боли.

- Я… - начинает он, с каждым толчком сильнее впечатывая её в стену.

- Ненавидишь меня? – заканчивает Реджина, сильно ударяясь головой об стену. – Я знаю.

- Нет, - выдыхает он, но основную мысль не заканчивает.

Часть её хочет запечатлеть этот момент навечно. Она хочет записать его на камеру и показать Белоснежке, если она когда-нибудь вернется (и Реджина чувствует с непонятным страхом в животе, что она вернется). Но больше думать она не хочет: тепло внутри неё становится жаром, но, когда она собирается опустить руку вниз, Дэвид её опережает.

- Как мило, - рычит она ему в плечо, но слова растворяются в громком стоне, когда грубые пальцы дотрагиваются до клитора, выводя неровные круги. Дэвид уже близко, судя по тому, как его тело напрягается от её прикосновений, и она прижимается сильнее, практически вжимается в него, и слышит его стон.

Всего слишком много: и трение, и темп, и сила и спустя всего несколько толчков, Реджина сжимает зубы и старается не кричать. Огни, что взрываются перед её глазами все ярче.

Дэвид следует за ней спустя пару мгновений, изливаясь в неё, сжимая её в своих объятиях.

Реджина хлопает его по плечу спустя пару мгновений, прямо по саднящим царапинам, оставленных её ногтями, и он сразу же отпускает её.

- Ну… - она опускает подол юбки и надевает трусы, сдувает прядь влажных волос с лица, наблюдая, как Дэвид натягивает боксеры и пытается застегнуть джинсы дрожащими руками. – Это было удивительно весело, Прекрасный.

- Это больше никогда не повторится, - рычит он, даже не глядя на неё. – И если я узнаю, что ты меня околдовала или что-то в этом роде…

- О, вырасти, наконец! Всегда ищешь оправдания. Проклятие заставило меня сделать это, король хотел, чтобы я женился на принцессе. Что случилось сегодня? Ты хотел этого. Так что живи с этим!

- Расскажешь ей? – спрашивает Дэвид, натягивая майку.

- Для этого я должна сначала её увидеть, - усмехается Реджина, упиваясь знакомым чувством жестокости. – Но, нет. Я не считаю, что это был мой звездный час.

- Ты… - она видит, как Прекрасный мнется, не зная заканчивать ли предложение. – Если хочешь завтра увидеться с Генри, то у меня завтра дела до шести. Можешь забрать его после школы.

- Благотворительность и секс из жалости? – спрашивает она, стараясь скрыть волнение при упоминании сына.

- Знаешь что? Думай, что хочешь, - Дэвид застегивает пуговицы рубашки, пока Реджина пытается запахнуть пиджак посильнее, чтобы не было видно разорванной блузки. – Но если ты откажешься, то винить можешь только себя.

- Спасибо за проповедь, - она закатывает глаза. – А еще за оргазм.

- Реджина!

- Я заберу Генри завтра, предупреди его, а еще предупреди учителей, чтобы не дали ему сбежать, - Реджину мутит от чувства, что должна произносить это. – И Прекрасный… Ни слова о том, что здесь произошло.

- Ни слова, - соглашается он.

- Только один вопрос, - говорит она, когда Дэвид направляется к выходу. – Как давно ты хотел сделать это?

- Что? Ты… Проклятье, Реджина!

Дэвид уходит, и она смеется, обнимая себя руками. Не один день, судя по его реакции. Какая предсказуемость, повторяет она себе, смаргивая непрошенные слезы. Просто еще один шанс украденный у неё Белоснежкой.

Реджина идет к выходу, собираясь забрать сумочку и поехать домой, но останавливается при виде её лилий, лежащих на каменном полу конюшни.

Она собирает их и кладет в место, где они должны быть. Где-то на улице ревет двигатель грузовика Дэвида.

Реджина придет сюда в следующую среду и, возможно, на этот раз принесет розы.