Она (Новая японская проза)

Его кудлатая борода пахла чем-то цитрусовым. «В тот раз», должна быть, означало роман с мемфисским компьютером. Дело было три года назад, и тогда инициатива принадлежала Крошке Сбрен, которую безумно любили, а она своим поклонником помыкала. В конце концов она его отвергла, и он покончил с собой, так что, по слухам, большой кусок Северной Америки и по сей день не подавал признаков жизни.

Нормальная жизнь без городского компьютера немыслима, так что эту территорию скорее всего оккупировали Южно-Американские Соединенные Штаты. Во всяком случае, поскольку Крошка Сбрен разорвала ту связь в одностороннем порядке, то никаких сведений об этой стране не поступало.

— Я не люблю, когда грустно кончается.

— Вот-вот. Я только про красивую любовь смотрю. — Было похоже, что чистоплотная дамочка и чернобородый мужчина сошлись во вкусах.

Шейла в последнее время испытывала тревожные сомнения. Эмоциональное сопереживание ей не давалось. Бесчувственная, холодная. Никакая она, пожалуй, и не психогинка вовсе. Нет у нее данных для этой профессии. А раз она не психогинка и все-таки пришла сюда работать, то что же получается? Обыкновенная проституция? Ну, вообще-то у эрос-мастера первого разряда заработки огромные.

Взглянув мельком на часы в стиле Дали, Шейла приступила к последней стадии ухода за шерстью: принялась вылизывать себя шершавым язычком до самого хвоста,

— Хотела бы я тоже так…

— И я… Ведь наверняка же можно устроить, — заволновались оба соседа. Шейла вдруг вспомнила про мальчика-волка. Правда, заводить романы вне круга клиентов профессионалке не подобает.

Чтобы никто не догадался, о чем она думает, она поспешила деловито ответить:

— Конечно, можно. Закажите себе трансформацию, и все. Опция «кошачий вариант». Это по каталогу трансформация типа «Т», подтип два.

Собеседники усиленно закивали.

Подошло время, и сразу восемь психогинок встали и пошли в зал.

Кафе «Дракон» было заведением экстра-класса. Фирме принадлежала целая сеть таких кафе, и штат у них всюду был многочисленный и высокопрофессиональный.

Шейла в штате не состояла, сегодня ее зазвала сюда приятельница в платиновом купальнике. Попасть в такое заведение без рекомендации этой любительницы чистоту состоявшей у менеджера на самом хорошем счету, было бы просто невозможно. Клиенты тоже приходили сюда не с улицы.

В зале все внимание было сосредоточено на сторимейкере.

Вокруг сторимейкера в радиусе примерно трех метров все было другого цвета. В целом кафе было выдержано в лиловых тонах, а из этого круга исходило голубое сияние.

Сторимейкера она видела впервые. Как и рассказывали, эта юная особа умела создавать вокруг себя совершенно другой мир.

Ее окружали трава и голубое небо, видимые в правильной перспективе. Белоснежные барашки пощипывали подрагивающую от ветерка траву. Ощущался даже сам этот легкий ветерок. Это было абсолютно как в реальности — нет, лучше реальности. Ласковое золотое солнышко…

Сторимейкер — круглолицая девочка с коротко подстриженными черными волосами — казалась скорее девушкой, чем девочкой, но это объяснялось скорее восточным типом ее внешности, скрывающим возраст.

Создаваемые ею повествования преображали действительность и вовлекали в нее всех окружающих — к немалой радости последних. Некоторые даже утверждали, что сам этот мир есть дело ее рук.

К столику девочки поспешил подсесть чернобородый мужчина.

Шейла, с ее темно-рыжей шерстью по всему телу, сразу была замечена, и ее стали звать со всех столиков. Она выбрала столик, расположенный ближе всего к сторимейкеру.

Дама в платиновом купальнике устроилась у стены и уже была влюблена. Эрос-мастер на то и мастер, чтобы абсолютно всерьез любить на протяжении ровно трех часов — стандартного оплачиваемого времени. Будь клиент хоть человек, хоть трансформ, хоть машина, хоть животное, хоть бессловесная кукла… На данный момент клиентом платинового купальника был пудель. Должно быть, его оставил здесь на попечение какой-нибудь супербогач, отправившийся путешествовать.

Напротив Шейлы сидел седой старичок. Он вдруг спросил:

— Что думаешь, дочка, как у них там дальше: сладится или нет? — Старичок, как слабоумный, не отрывался от телевизора, который сейчас никого другого в этом помещении не интересовал.

Шейла тщательно проанализировала душевные движения старичка. Ремесло психогинки предполагало способность улавливать чувства и мысли человека по их мельчайшим проявлениям в поведении и речи.

Вопрос старичка имел более глубокий смысл, чем можно было бы ожидать от человека его облика и манер. Он имел политическую подоплеку.

— Они, наверно, разведутся, — ответила Шейла, — но перед этим поставят друг другу множество условий.

— Хо-хо-хо, — с довольным видом отозвался старичок. — А что, бывший СССР примет условия?

Шейла улыбнулась самой восхитительной из своих улыбок:

— Конечно, примет. Токио нигде не дал слабины… и потом, в таких делах преимущество всегда за женщиной.

— Хо-хо-хо… — засмеялся старичок, собрав лицо в морщины.