Она под запретом

— У нас с ним ведь один раз чуть до этого не дошло, — бормочу я, пряча растущее смущение за кружкой с чаем. — Когда я в «Малине» напилась. К тому же, в доме никого не было. Ты меня осуждаешь? То есть, Арсений мой сводный брат, и у меня нет к нему тех самых чувств…

— Как к Данилу, — веско вставляет Радмила и тут же с обидой фыркает. — Конечно, я тебя не осуждаю — я что, похожа на ханжу? Ты мой-то первый раз помнишь? На вписке с Вадиком, который даже презерватив нормально натянуть не мог. Слава богу, что после этого я не забеременела. А ты это сделала с Авериным, — тон, которым она это говорит, не оставляет сомнений в том, что с лишиться девственности с Арсением — априори круто. — Как, кстати, прошло?

— Нормально, — уклончиво отвечаю я, потому что не чувствую потребности разглашать подробности своего первого секса. Сама просила Арсения никому не говорить, а в итоге буду обсуждать его с Радмилой. Как-то нечестно. — Я же рассказывала, что потом ему позвонили и сообщили про отчима.

Приезд Данила и памятный эпизод с объятиями я тоже утаила. Его признание в том, что он хотел меня поцеловать, я бережно храню в потаённом уголке своей памяти, отведённом лишь ему. Между нами ничего не изменилось, но это не мешает мне коллекционировать наши общие воспоминания как бисерины и собирать их в драгоценный браслет, который я никогда не надену.

— Ой, кстати… — Радмила виновато кривит лицо, извиняясь за свою забывчивость. — Как здоровье у Петра Алексеевича? Когда он вернётся домой?

— Прилетел сегодня утром. Врачи настаивали, чтобы он пробыл в клинике ещё неделю, но ты же знаешь, какой он. Состояние у него стабильное, на двигательных и речевых функциях, слава Богу, инсульт никак не отразился. Говорят, потому что его скорая быстро в больницу доставила. Мы с Луизой на прошлой неделе экипажу подарки отвозили. Сегодня в Одинцово обед будет в честь его возвращения, поэтому я скоро поеду.

— Слушай, а дальше что? Я имею в виду, с Арсом? Ты с ним ещё раз планируешь? — Радмила многозначительно поигрывает бровями. — Ну ты поняла… Секс?

Вопрос застаёт меня врасплох. Уже после того, как стало известно, что с Петром все в порядке, я часто думала про Арсения. Это получалось непроизвольно. Я спотыкалась о мысли о нём, как о высокий порог, в самый неожиданный момент: когда оформляла бронирование, когда готовила завтрак, в душе и особенно часто — перед сном. Но по-другому ведь и быть не могло: он стал моим первым мужчиной. Для меня это событие, даже если для него не так. Но повторный секс? Я не могу представить, при каких обстоятельствах это могло бы случиться. Я и он по-прежнему остаёмся непересекающимися вселенными, людьми из разных весовых категорий.

А вслух говорю:

— Нет, конечно. Это была одноразовая акция.

Проведя в кофейне ещё около получаса и выслушав рассказ Радмилы о её очередном карьерном достижении — сотрудничестве с премиальным брендом, — я расплачиваюсь по счёту и вызываю такси в Одинцово. За дороговизну поездки впервые не переживаю: пару дней назад я получила зарплату, которая превзошла мои самые смелые ожидания. И всё благодаря отчиму. Теперь я знаю, что его договорённость с Радкевичем, помимо моего трудоустройства, включала в себя и крепкий материальный фундамент. Денег, которые мне платят, хватает не только на аренду квартиры и еженедельные поездки в Одинцово с пакетом деликатесов из супермаркета, но и чтобы откладывать на покупку чего-то стоящего. Например, путешествия или даже автомобиля. Про квартиру пока не задумываюсь — уж больно цены на столичную недвижимость кусачие.

Хочется купить что-нибудь к приезду отчима, но кроме букета в голову ничего не идет, а цветы такой несентиментальный человек, как Пётр, вряд ли оценит. Поэтому, не претендуя на оригинальность, я заезжаю всё в тот же супермаркет по дороге, беру наше с Луизой любимое вино, банку с гигантскими оливками, португальскую колбасу, большой пакет с фруктами и банку мёда. Последнее — для отчима. Ему сейчас показана строгая диета и нужны витамины. Мёд и фрукты в Одинцово наверняка уже есть — Луиза позаботилась, — но мне тоже хочется разделить радость Авериных по поводу его возращения.

Я знаю, что в доме соберутся все, но внутри всё равно екает, когда я замечаю машины Данила и Арсения, припаркованные рядом. Непроизвольная реакция. С той памятной ночи в Одинцово прошло почти две недели. С Данилом мы больше не виделись, с Луизой пересекались в городе, а с Арсением несколько раз созванивались, чтобы обсудить состояние отчима. Разговоры с ним никогда не выходили длинными и, естественно, не затрагивали никаких личным тем, но даже они стали для меня приятным открытием, что в нужный момент Арсений нашёл в себе силы выключить негатив.