Она проснулась в темноте

Форма ее была Эйлин знакома. Она посмотрела на нее при свете уличного фонаря и вздрогнула. Это была ее крокодиловая сумочка. Та самая, которую она взяла, отправляясь к Барту. Та самая, которую она так тщательно и безуспешно искала в комнате отеля.

Глядя перед собой вдоль улицы, Ральф нажал кнопку стартера. Мотор заработал.

— Как случилось, что моя сумочка оказалась в вашей машине, Ральф? Тут… за сиденьем.

— Она там, возможно, давно лежит, — ответил он со смехом. — Да, в прошлую среду я отвозил вас домой.

— Это та сумка, с которой я была вчера вечером у Барта.

— О!

Он заколебался, искоса взглянул на нее и облизнул губы.

— Вы действительно потеряли голову? Я задавал себе этот вопрос. С вами никогда не знаешь… Вы не помните, что я вас провожал?

— Вы сказали Дорис, что ушли один. Без меня.

— Мужское самолюбие, дорогая. Я не хотел признаться, что вы меня выгнали после того, как я исполнил свой долг доброго самаритянина. Она Бог знает что подумала бы. А между тем это истинная правда. Вы, видимо, забыли сумочку, выходя из машины, а я не заметил.

— Ральф, скажите мне все! Что произошло? Вы меня отвезли домой?

— До вашей двери. В машине вы были очень милы, но когда я предложил зайти к вам вместе, вы превратились в мегеру. Я не знал, до какой степени алкоголь замутил вам мозги. В прошлый раз, когда у вас случился ваш приступ, моя компания вам понравилась. Я же не стремлюсь к сценам посреди улицы. И я знал, что Дорис утешит меня в случае неудачи.

— Вы оставили меня перед дверью?

— Вы поднимались по ступеням крыльца, когда я уезжал.

— Оставив меня без сумочки? Без ключей? Я ведь не могла войти. Боже мой, Ральф, что же я сделала?

Ральф затормозил перед шестиэтажным зданием.

— Может быть, вернулись к Барту или кому-нибудь позвонили? Откуда вы сейчас идете?

— Я вам этого не скажу.

— Вы не обязаны это делать, — согласился он, наклоняясь, чтобы открыть дверцу. — Убедитесь на этот раз, что у вас есть ваш ключ. Я не уеду, пока вы не войдете.

Эйлин удержала его дрожащей рукой.

— Прошу вас, Ральф, пойдемте со мной. Я боюсь. Я должна поговорить с кем-нибудь, чтобы узнать, что произошло. Вы разве не понимаете? Без моей сумки у меня не было денег на такси, не было даже монеты, чтобы позвонить. Я осталась на улице, совершенно потерянная.

Ральф взял ее руку и поцеловал.

— Бедняжечка! Ну конечно, я поднимусь вместе с вами. К тому же не стоит ложиться спать — слишком поздно.

Он вышел из машины, поднялся вместе с ней и вошел в вестибюль, украшенный рядом почтовых ящиков.

Эйлин извлекла из своей сумочки кожаный футлярчик для ключей. Ральф жестом показал ей на звонок у внутренней двери — сверху на медной табличке было выгравировано слово «консьерж».

— Может быть, вы позвонили к консьержу, и он вас впустил. Было не очень поздно.

— Который был час?

— Около полуночи. Уехав от вас, я зашел ненадолго в бар, чтобы Дорис успела вернуться домой. И позвонил в ее дверь в половине первого ночи.

Лифт остановился… Они прошли несколько шагов по устланному ковром коридору, и Эйлин открыла дверь. Она вошла первая, включила свет в гостиной, быстро осмотрела все вокруг и с отчаянием покачала головой.

— Я, конечно, не возвращалась сюда: все на тех же местах, что и перед уходом. Налейте себе чего-нибудь выпить, пока я немного приведу себя в порядок.

Она вышла и закрыла дверь. Ральф подошел к маленькому бару, открыл его, взял бутылку виски и большой бокал, который тут же наполнил. Затем сел на диван и стал ждать возвращения Эйлин.

Молодой женщине понадобилось десять минут, чтобы прихорошиться. Черты ее лица по-прежнему выражали усталость и внутреннее напряжение, но губная помада, пудра и гребень придали ей более или менее приличный вид. Она села рядом с гостем, но с отвращением покачала головой, когда он сделал движение, чтобы встать и налить ей виски в бокал, который она оставила недопитым, уходя к Барту.

— Нет, клянусь, больше не выпью ни капли спиртного. Что я могла делать, после того как вы ушли? Я оказалась на улице без денег и без ключа.

— Было бы самым нормальным, если бы вы позвонили консьержу. Почему не спросить его? Все тут же и выяснится.

— Будить его в это время? Он подумает, что я свихнулась. Кроме того, если я и поднималась сюда, то долго тут не оставалась.

— Действительно. Но тем не менее это явилось бы отправным пунктом, если вы решили выяснить, чем занимались в эту ночь. Отсюда вы могли звонить кому угодно, не тратя денег. Давайте! Обратитесь к консьержу. Это его работа.

— Не могу. Если он не подумает, что я рехнулась, то догадается, что была пьяна.

— Ну ладно, тогда я спрошу за вас.

Но после минутного колебания он решил иначе.

— Скажу, что я ваш друг, и, зная, что в полночь вы пошли домой без ключа, заволновался. Спрошу, открывал ли он вам дверь — в этом вопросе не будет ничего компрометирующего. Вы знаете номер его телефона?

— Нет. Но он записан против слова «консьерж» в черной записной книжке возле телефона.

Она поднялась, но Ральф усадил ее обратно.

— Сидите спокойно. Я найду сам.

Он полистал в книжке, набрал номер. В трубке долго раздавались гудки, затем сонный голос спросил: