Она проснулась в темноте

— Мой свидетель будет тут очень скоро. Грин приехал, они отправились в отель «Белойт», где зарегистрировались как муж и жена. Согласно моей теории, за Элси последовал ревнивый любовник, который позже проник в их комнату и убил Грина. Затем он сочинил себе алиби под предлогом предоставить алиби и ей. Вот, наконец, и свидетель, которого я обещал, — добавил он со вздохом облегчения, услышав стук в дверь. — Пойдите, Эд, откройте.

На этот раз появились полицейский Греди и лысый бармен Джек из «Дарбина».

Увидев лейтенанта, Греди вытянулся по стойке смирно и поздоровался. Шейн представил полицейского.

— Вот один из ваших самых проницательных подчиненных, лейтенант. Он заслуживает повышения по службе. Видите, Джек, — продолжал он, обращаясь к бармену, — все становится явным. Вам нет никакого смысла лгать. Укажите на человека, который заплатил вам за то, чтобы сказать, если вас спросят, что Элси не заходила в бар, а вы не одалживали ей монету, чтобы позвонить по телефону в ту ночь, когда Элберт Грин был убит.

— Это он.

Бармен, бледный как полотно, указал на Дэвида Йенсона.

— На следующий день он пришел и, походив вокруг да около, предложил мне в конце концов тысячу долларов за то, чтобы я пообещал не говорить полиции о телефонном звонке мисс Мюррей из нашего бара накануне.

— Вы сопоставили это с преступлением? — сурово спросил лейтенант.

— Да.

— Вам известно, что закон карает за лжесвидетельство?

— Конечно.

— Почему же вы согласились? — заорал Хоган. — Вам грозит тюрьма.

— Не думаю, — возразил бармен почтительный тоном, но без страха.

— Это мы еще увидим! — загремел Хоган. — Вы взяли деньги, чтобы умолчать о факте, важном для полицейского расследования, и сами это признаете.

— Я не признаю ничего подобного, — возразил Джек, по-прежнему спокойно. — Этот господин, — и он вновь указал на Дэвида Йенсона, — дал мне тысячу долларов, а я пообещал сказать полиции, что мисс Мюррей не звонила от нас накануне. Вот и все.

— Что означают эти сказки?

— Я не видел ничего дурного в этом, — продолжал Джек, не давая лейтенанту времени снова взорваться. — Предположим, я даю вам тысячу долларов, взамен вы обещаете мне, что не скажете моей жене, что поймали меня, когда я изменял ей. Будет ли преступлением принять деньги?

— Необязательно. Потому что в действительности я не видел, что вы изменяли вашей жене.

— Точно, мистер. Дело в том, что мисс Мюррей не звонила по телефону. Видите ли, этот господин дал мне деньги, чтобы я сказал правду. Почему бы мне их не взять? Какой же закон запрещает это?

— Минуту! — воскликнул Шейн. — Вы утверждаете, что мисс Мюррей не заходила в полночь в бар и не одалживала у вас пятицентовую монету, чтобы позвоните человеку, который был убит спустя несколько часов.

— Именно это я стараюсь дать вам понять, — со вздохом сказал Джек. — Это правда, и я готов поклясться на Библии…

— Тогда почему вы сказали присутствующему здесь мистеру Рекеру, что перед самым закрытием бара мисс Мюррей позвонила по телефону?

— Я никогда не говорил ничего подобного, — возразил Джек. — Я никогда не видел этого господина, пусть небо мне будет свидетелем.

Он снова глубоко вздохнул, потом жалобным тоном сказал, обращаясь к лейтенанту Хогану:

— Очень сожалею, что я плохо поступил. Но мне заплатили, чтобы я сказал правду, и я подумал, что могу принять эти деньги без всяких угрызений совести.

Эд Радин пошел прямо на бармена.

— Вы лжете, мы это знаем, — сказал он. — Элси Мюррей сама рассказала о своем посещении бара. Извините меня, Майкл, я показал нашу копию рукописи лейтенанту. Так же, как и мы, он знает все.

— Вашу копию? — воскликнул Лью Рекер, не сдержавшись. — Было только два экземпляра…

— И вы думаете, что уничтожили оба, не так ли?

Майкл Шейн бросился вперед и схватил за ворот писателя, который устремился к окну.

— Вас выдала оговорка, — крикнул он и швырнул Рекера на ковер. — Вас все время мучила мысль о рукописи Элси. И вы были правы. Если бы расследование смерти Грина было начато вновь, у следователя наверняка возникла бы мысль допросить Джека, и истина выплыла бы наружу. Это стало бы вашей гибелью. Обнаружилось бы, что вы обманули бедную Элси, которая доверилась вам и думала, что вы пошли справиться к бармену, а вы этого, конечно, не сделали. И едва только эта ложь стала бы известна, как полицейские перевернули бы все вверх дном, чтобы докопаться до истины. Вы оставили ее в полночь перед дверью, — продолжал неумолимый голос Шейна, — полный ревнивой ярости, так как она отвергла ваши домогательства. Вы отъехали немного и остановились посмотреть, кто ваш счастливый соперник. Кто тот мужчина, которому она вас предпочла? На ваших глазах она села в машину Элберта Грина, который ждал ее, ибо она назначила ему там свидание. Вы поехали за ними в отель «Белойт». Не знаю, как вы обнаружили номер их комнаты. В приступе ярости вы убили Грина, для увенчания своих подвигов сунули в чулок Элси двухдолларовую бумажку, а затем побежали к Эстелле сфабриковать себе алиби.