Она разрушила нашу семью

– Я очень тебе благодарна, – выдавила из себя, допив кофе, вкуса которого уже не чувствовала.

– А я продолжаю настаивать на том, чтобы отвезти тебя к себе. Ты поспишь, потом решим, что со всем этим делать, – он мотнул головой, указывая в сторону подъезда. – Ярика и Вовку могу забрать и привезти чуть позже.

Сейчас, когда спецслужбы уехали, предварительно осмотрев каждый миллиметр парадной, всё, вроде бы, со стороны выглядело тихо и мирно. Но мне было достаточно одного взгляда на металлическую дверь, чтобы поёжиться и испытать нежелание когда-либо оказаться внутрь родного дома.

Отцу и мальчишкам, естественно, говорить ничего не стала – мне достаточно было заверений папы в том, что они никуда выходить не планируют, будут скоро укладываться спать, а я могу гулять хоть до утра.

А я и «гуляла», только совсем не так, как хотелось бы.

– Мил… Я помню про твои девять месяцев, – кривовато улыбнулся Борис, – и обещаю не приставать…

Он сказал это, и я вскинула голову, не сразу понимая, что Миронов имеет в виду. А когда до меня дошло – стало окончательно неудобно перед Борисом.

– Борь… Дело не в этом, – помотала я головой. – Ты и так для меня очень много сделал. Вон как возишься… и адвокат твой очень помог.

– Я делаю это не потому, что чего-то от тебя жду.

– Я понимаю.

Мы помолчали, после чего я взялась за ручку дверцы. Идти домой не хотелось, а представить, что я поеду к Миронову и у него завалюсь спать, я не могла. Это было из разряда чего-то сюрреалистичного.

– Созвонимся сегодня позже, хорошо?

Потянувшись к Борису, я скользнула губами по его щеке и быстро, чтобы не передумать, выскользнула из машины и зашагала прочь, в особенности никуда не направляясь.

В больницу, где лежал Курилов, которого скорая увезла почти сразу после прибытия к месту преступления, я приехала через час. Поднялась на третий этаж и, некоторое время постояв возле двери в палату, зашла после короткого стука и приглушённого «войдите» с той стороны.

Арсений полусидел на постели, на лице его при моём появлении появилось сначала выражение обеспокоенности, а затем – слабая улыбка.

– Как ты? – спросила я, проходя к Курилову и застывая в полуметре от него.

– В порядке, – кивнул Арс. – А ты?

– Я тоже в полном, – солгала в ответ. – Зашла вот… чтобы проведать.

Он улыбнулся шире и похлопал по постели рядом с собой, на что я помотала головой отрицательно.

– Я пришла сказать спасибо за то, что ты для меня сделал, – произнесла, глядя на то, как брови Курилова хмурятся.

– Ты так говоришь, как будто хочешь окончательно со мной распрощаться, – произнёс он приглушённым голосом.

– У нас с тобой дети, – пожала я плечами. – Мы всегда будем друг для друга значимыми людьми. Так что прощаться с тобой я точно не стану.

Мы молчали, лишь только стрелки на часах, висящих на одной из стен палаты, отсчитывали секунды и минуты.

– Дети – это всё, что нас связывает? – наконец спросил Курилов. – Я вернулся насовсем, Милаш… Теперь нет ни Ники, ни Лиды. Может, мы сможем начать всё с начала?

Я тяжело вздохнула, а на губах, помимо воли, появилась кривая улыбка.

– А то время, когда мы были едва ли не врагами – предлагаешь забыть? Или те моменты, когда я понимала, что ты не интересуешься ни мною, ни своими сыновьями? Твои отстранённость и холодность – тоже?

Приподняв бровь, я смотрела на Курилова, в общем-то, совсем не ожидая, что он мне ответит. И нет – я вовсе не желала его обвинять в чём-либо, потому что всё уже и впрямь было в прошлом. Но даже оставаясь там, являлось тем, через что перешагнуть я не могла.

– А может, всё дело в том, что ты меня не любила, Милаш? Если бы любила – простила бы.

Мои брови поползли наверх. Он говорил об этом совершенно спокойным тоном, похоже, искренне уверенный в том, что задаёт нормальные вопросы.

Искренне уверенный в том, что прав.

– Курилов-Курилов, – тихо рассмеялась я и прежде, чем покинуть его палату, постановила: – Ничему тебя жизнь не учит.

А потом вышла, зная, что всё в моей истории было сделано правильно. И что впереди меня ожидали лишь новые открытия и горизонты. А какими они будут – покажет время.

Эпилог

Новоселье решено было праздновать скромно. Разумеется, оставаться и дальше жить в месте, которое буквально фонило теми воспоминаниями, от которых внутри появлялись лишь рвотные спазмы, я не стала.

Квартиру удалось продать быстро – помог Борис. Со стороны Курилова тоже не было никаких возражений, потому совсем скоро мы перевезли свои вещи и вот теперь организовали посиделки в углу просторной гостиной. В углу потому, что вся остальная её площадь была заставлена коробками. Но знаете… Я давно не ощущала себя настолько свободной и спокойной, как в тот момент, когда мы, сбившись в стайку возле крохотного столика, заваленного пластиковыми ланч-боксами, наперебой делились впечатлениями.

Папа, близнецы, Мария с Виктором, я и Борис. Иной компании мне и не хотелось.

– Вид шикарный, – сказал Миронов, пару минут назад позвавший меня на балкон, чтобы поговорить тет-а-тет.

И этот разговор меня немного напряг, потому что я и предположить не могла, о чём поведёт беседу Борис.