Она сказала: ко мне приходил Ваш дубль и у нас был секс

– И что? – обратился я к пустым стенам, – Зачем они меня здесь заперли?

Стены не ответили.

Хотелось плюнуть и уйти. Но не было возможности.

«Это неправильно!» – утверждал я.

И я стал настойчиво подозревать людей в самом непревзойденном вероломстве.

«Они устроили мне ловушку. Они соорудили тюрьму».

В тот момент я был готов рвать и метать.

«Гады!»

Прошла минута бессильной злобы и тогда вернулась трезвость ума. Ещё раз пристально оглядев и стены, и углы, я задумался:

«Как-то же Дайхар пришёл сюда, а потом как-то ушёл. И исходя из этого данное пространство никак не может быть замкнутым. Это невозможно».

И тут вдруг ко мне пришло озарение…

«Постой-ка!» – сообразил я.

О, мои способности спасали мою шкуру ни раз и ни два.

Какие? Чрезвычайная внимательность к деталям. Безупречность.

Я в третий раз посмотрел на пустой зал. Но на этот раз совершенно под другим углом зрения.

«Чем я отличаюсь от Дайхара?»

События медленно прокручивались в голове…

Святоша открыл двери, святоша закрыл двери. А я? Мое тело резко обернулось в сторону спальни с алтарем.

«Вот оно!»

Всё встало на свои места.

«Я не запер за собой двери».

Мой быстрый шаг привёл мои руки к двум медным дверным ручкам, исполненным в виде львиных голов.

«Сейчас что-то должно произойти?»

Я не был уверен в результате и поэтому, закрыв дверьми дверной проем, стал оглядываться очень-очень медленно и осторожно. Мне не хотелось спугнуть удачу.

«Не спугнул», – думал я, когда глаза разбегались от удивления.

Птиц с большими хвостами так и не прибыло. Зато многое другое внезапно материализовалось.

– Здравствуйте.

Трое молодых людей в фиолетовых одеждах стояли передо мной. Их лица светились блаженной радостью.

– Кто вы? – спросил я.

А сам тем временем тратил зрение на фонтаны, пальмы, стопки книг и нескончаемые столы с дымящимися колбами и мензурками.

– Мы – ваши юные адепты.

На вид парням было не больше пятнадцати лет.

– И что это значит?

– Мы учимся служить.

– Зачем?

– Таков закон.

– Чей закон?

Трое переглянулись.

– Ваш.

Они вроде как сообщали непреложную истину. Только вот я о ней ничего не знал.

Глава 4: Мистер Фиолетовый

Находясь в полудрёме, я подумал:

«Интересно, сколько сейчас?»

Это мой стандартный вопрос. Я по природе ужасный соня и непревзойденный лентяй. Так что дилемма вставать или нет возникает у меня довольно часто. Особенно сильно эта черта моего характера проявляется в те моменты раннего утра, когда у меня не хватает решимости подняться с постели и отправиться в лес искать себе то ли обед, то ли ужин. Короче когда это действительно необходимо.

«А можно ещё немного подождать?» – спросил я как обычно.

И как обычно ответил:

«Нет».

Мой внутренний «я» отнюдь не вредничал. Мне хотелось бы дать самому себе очередное послабление. Но в животе уже третий день было пусто.

«Тут уж не обессудь».

Или почти пусто. Вчера я отправился в кусты, чтобы справить нужду, и там случайно наткнулся на кислые красные ягоды.

«Но разве это еда? Разве это могло заменить большой кусок свежего мяса, которым должно питаться тело молодого и крепкого здоровьем мужчины?»

Здравый аргумент заставил один глаз осторожно приоткрыться и посмотреть в сторону окна.

«Мне повезло или как?»

Свет пока ещё не пробивался из-за плотно закрывавших окно занавесок.

«Думаю, у меня ещё есть время для сна».

«Сколько?»

«Час, два, три… или вся ночь впереди?»

Мне очень хотелось верить в самые лучшие прогнозы.

Впрочем, пока я строил догадки, сон внезапно улетучился. И тогда мне пришлось смириться с суровой действительностью, пришлось подняться с постели и начать двигаться.

– Ой, ой, ой…

Я сделал несколько шагов босыми ногами по холодному деревянному полу. Подошёл к окну на цыпочках и резко отдернул одну из занавесок.

– Ку-ка-ре-ку!

Петух словно заранее готовился исполнить свой высокохудожественный номер. Но испугать меня он не смог. Я уже привык к его птичьим фокусам.

– Молодец, – похвалил я гордую пернатую животину.

Глаза попытались определиться, но безуспешно. Они передали в высшую инстанцию следующее:

«Нужно выйти на крыльцо и посмотреть оттуда широким взглядом».

Тем временем ноги стали подмерзать. Им категорически не хватало тёплых носочков.

«Сейчас-сейчас».

Вернув занавеску на прежнее место, я направился к входной двери. Проходя мимо давным-давно остывшей печки, захватил с собой толстые шерстяные носки, что сушились на бельевой веревке. Далее толкнул дверь и вышел на крыльцо.

– Ну что у нас тут? – спросил я.

В лицо пахнуло утренней таежной прохладой. И я тут же окончательно проснулся.

«Ещё бы! Выйти голым на улицу в такую холодрыга – это ещё нужно было до такого додуматься».

Я ёжился, покрывался мурашками, но смеялся и не сдавался. И постепенно в тело пришло приятное тёплое чувство. Это была мягкая душевная радость. Она возникла от единения прежде разрозненных и обособленных частей души. Но на этом рождение чудес не прекратилось. Радость заставила меня раскрыть миру своё сердце, заставила раскрыть свои глаза, посмотреть на мир и сказать:

– Кажется, мне здесь начинает нравиться!