Она уходит по-английски (СИ)

Мне было тогда плевать, что мы мало знакомы. Я был страстно влюблен. Я хотел ее тела и хотел только ей принадлежать. Я боялся, что она уйдет от меня, и надеялся привязать к себе штампом в паспорте. Я был болен.

Родители тогда находились в деревне. Решил позвонить обрадовать. Примерно это звучало так:

- Мама, здравствуй, - сказал я.

- Здравствуй, сынок. Ты как там? Мы картошку посадили почти. Бабушка заболела опять. Скоро приедем.

- Слушай, я... что хотел сказать. Я это.... Женюсь.

- На ком?!

- На Кате!

- Сынок, ты чего? Подожди, не спеши. Поживите немного. Узнайте друг друга сначала.

- Хватит лезть в мою жизнь! - прокричал я в трубку. - Один раз я тебя уже послушал. Довольно. Не маленький уже.

И отключил связь. Маменькин сынок получил, наконец, свободу. Теперь он хотел только одного. Взрослой жизни. Быть рядом с Катей. Делать, что хочешь. Вместе идти по жизни бок обок.

По приезду родителей я устроил дома скандал и потребовал дать мне денег на свадьбу. Мол, брату помогли и мне давайте. Свои жалкие накопления спустил в первый месяц на Катю и на покупку обручального кольца. Отец пошел в "Сбербанк" и снял последние крохи с книжки, которые они с мамой откладывали на покупку участка земли под дачу.

Начались рутинные приготовления. Катя все больше раздражалась. Мол, почему она все делает за меня. Где мужской стержень? Эти несчастные списки гостей. Заказ лимузина. Обсуждение меню в ресторане. Кто и где будет сидеть. Меня так это все утомило. Сказка таяла на глазах.

Финальной точкой, приведшей в очередной раз ее в бешенство и чуть не поставившей жирный крест на свадьбе, был мой костюм, по старой традиции купленный с мамой.

С детских лет, когда приходилось ехать за обновкой, мы отправлялись на Черкизовский рынок. Это было настоящим приключением. Имея небольшую сумму честно заработанных рублей, мы должны были купить одну большую вещь мне или брату, что-то недорогое отцу и, если оставались деньги после торгов, что-то и маме. Жили тогда бедно.

Торги - это было искусство, которым мама владела на высшем уровне. Так, наверное, только в Ташкенте на рынке еще торгуются. Скажу по правде, я стеснялся этих торгов.

На какие только ухищрения в лихие девяностые мама не шла, чтобы китайцы, вьетнамцы, кавказцы сбрасывали десять, двадцать, сто, двести рублей с покупки. И сетовала на то, что завод остановился, и показывала удостоверение работника этого завода, и делала акцент на старой поношенной, специально для рынка надетой куртке.

Я, кстати, тоже был в числе козырей (не знаю, что я там мог скинуть, но, видимо, мой худощавый бледненький вид и жалостливые карие глаза делали свое дело). Самое главное было, следовать маминой домашней установке: "Только не говори, что тебе нравится вещь, иначе не сбросят". Я всегда терялся, что же мне все-таки говорить, если вещь нравилась.

И обязательно под финал мы должны были купить у добрых узбеков самсу. Вот это были времена.

Но вернемся к костюму. Конечно, времена были уже не те. И я предложил купить костюм в магазине, на что получил ответ: "В магазины все везут с рынка и потом втридорога продают, чтобы аренду отбить".

Скажу честно, костюм мне сначала показался хорошим, но после примерки дома, я запаниковал. Он был удлинен, как фрак, но на моем тогда худом теле смотрелся не очень. Приплюсуйте сюда еще неудачную стрижку, на которую я потратил два часа, и несколько прыщей на правой щеке. Вид - точно не мужчины мечты.

Но в те дни брак был для Кати необходим так же, как и для меня. Это замужество развязало ей руки. Для полной свободы не хватало только штампа в паспорте. Ее отчим не уставал повторять: "Вот будет у тебя муж, тогда пусть за тобой и смотрит, тогда делай, что хочешь".

И как только мы поженились, то сразу подали заявления на заграничные паспорта. "Море, песочек, солнце, - воодушевленно кричала она. - Наконец-то, любимый, мы полетим отдыхать и будем только вдвоем".

Свадьба не прошла тихо. Когда я выкупал невесту, Катина мама устроила скандал на ровном месте, мол, гости как свиньи натоптали, облили ковер шампанским. Мой отец, перебрав водки, чуть не подрался с ее пьяным отчимом из-за какого-то пустяка.

Чувствовалось напряжение, витавшее в воздухе. Я старался заглушить его все новой и новой рюмкой, благо дефицита в тостах не было.

О брачной ночи говорить и не хочется. Совсем запыхавшись в попытках снять ее свадебное платье, я рухнул головой на подушку и заснул. Катя же всю ночь, по ее словам, сидела и считала подаренные деньги, аккуратно сортируя доллары, евро и рубли по разным стопочкам.

Медовый месяц, а точнее, только неделю, мы провели не на море, а в декабрьском неприветливом Питере. Паспорта были не готовы, на работе дали лишь короткий отпуск. Но я не расстраивался. В городе Петра я еще не был, в отличие от жены. Мне нравилась эта идея. По прилету мы сняли небольшой отель на Лиговке и провели чудесные выходные.